В Южной Осетии прошла презентация новой монографии Коста Дзугаева «Понятие «окна возможностей» применительно к интеграционно-воссоединительному процессу Осетии (1925 г.)»
Презентация новой монографии заслуженного деятеля науки Республики Южная Осетия, доцента кафедры философии ЮОГУ, кандидата философских наук Коста Дзугаева «Понятие «окна возможностей» применительно к интеграционно-воссоединительному процессу Осетии (1925 г.)» прошла в Цхинвале.
Презентация первой книги Дзугаева, посвященной этой тематике, состоялась в прошлом году. В ней исследователь рассмотрел инициативы, связанные с воссоединением Осетии в 1917-1921 гг.
Новая монография посвящена второй попытке воссоединения Осетии в составе России, которая имела место в 1925 году.
На мероприятии присутствовали президент Южной Осетии Анатолий Бибилов, председатель парламента Петр Гассиев, министр образования и науки Натали Гассиева, ректор ЮОГУ Вадим Тедеев, посол Абхазии в Южной Осетии Алан Елбакиев, научные деятели Южной и Северной Осетии, руководители учебных заведений республики.
Анатолий Бибилов поблагодарил автора монографии за плодотворную работу, отметив важность его научного исследования.
«Коста Георгиевича можно уважать за то, что он отстаивает идею воссоединения Осетии последовательно и принципиально, не меняя своей позиции в зависимости от политической конъюнктуры», — отметил глава государства.
Президент также подчеркнул, что идея вхождение Южной Осетии в состав Российской Федерации не является чей-то личной идеей.
«Это идея, которая начала жить с момента разделения Осетии на южную и северную части. Те возможности, которые были бы у Южной Осетии в составе России они несравнимы даже с теми, что мы имеем как независимое государство», — сказал Бибилов.
По его словам, национально-освободительное движение в Южной Осетии с самого начала преследовало цель воссоединить Осетию в составе России.
«Нас ругают, говорят, что у нас есть независимое государство, за которое боролись столько времени. Я разговаривал с людьми, которые воевали в 1989-1992 годах, но ни один мне не сказал, что кто-то боролся за независимость Южной Осетии вне границ Российской Федерации и рассматривал Южную Осетию отдельно от Северной», – сказал он.
В ходе презентации Дзугаев поблагодарил присутствующих за оказанное ему внимание, а также рассказал о содержании своей работы.
«Первая попытка воссоединения в 1917-1921 гг. относительно неплохо была освещена в советское время, хотя и с идеологической поправкой на первоочередное внимание к революционной проблематике. При этом осетинские авторы, когда рассуждали о Великой октябрьской социалистической революции, все-таки упоминали и воссоединительную тему», — заметил ученый.
Он отметил, что в этом отношении попытке воссоединения 1925 года повезло меньше, поскольку она до последних лет оставалась вне внимания историков, политиков и средств массовой информации. «Причина такого положения вещей была вполне понятна: грузинским историкам это заведомо не нужно было, над владикавказскими историками довлела идеология дружбы народов, которая запрещала упоминать все, что могло повредить грузино-осетинской дружбе, а югоосетинские историки находились под неусыпным контролем соответствующих грузинских структур», — рассказал Дзугаев.
По словам автора монографии, с точки зрения научного подхода попытка воссоединения осетинского народа в 1925 году не менее интересна и поучительна. Более того, ее исследование в политико-идеологическом плане позволяет выявить механизмы, используемые враждебными для Осетии силами по блокированию судьбоносных вопросов.
«В своем исследовании я считаю главным этическую составляющую исследуемого периода, его нравственный императив. Когда читаешь документы того времени, первое, что бросается в глаза – нарастающее разложение югоосетинского национально-освободительного движения, губительное разрушение единства в руководящем слое, противопоставление друг другу вчерашних соратников в борьбе за свободу и воссоединение Осетии», — подчеркнул Дзугаев.
Он добавил, что благодаря клевете и интригам, врагам осетинского единства удалось добиться своей цели, сорвав возможность объединения Осетии.
«Клевета в нашем историческом контексте познается безошибочно, даже не как капля, которая точит камень осетинского единства, а как таран, которым непрерывно бьют наши враги, разрушая самое необходимо качество нашего общества – его все еще сохраняющееся чувство плеча друга», – сказал ученый.
Дзугаев пояснил, что применительно к югоосетинскому обществу он использует концепт «народ-семья» наряду с такими концептами, как «народ-гарнизон», «народ-герой», исходя из культурологических, этнологических, психологических и социологических характеристик осетинского народа. «Народ-семья» – это этнокультурное общество людей, где наблюдается очень короткое социальное расстояние между людьми. Именно этот особый тип единения людей помог югоосетинскому народу выстоять в борьбе с многократно превосходящим противником и прийти к признанию государственной независимости», — заключил исследователь.
В ходе презентации Дзугаев сообщил, что продолжает работу по данной тематику и готовит к изданию третья книга о попытке воссоединения Осетии 1936 года.
Свое мнение о процессах воссоединения Осетии и о монографии Коста Дзугаева также выразил доктор исторических наук, профессор, заслуженный деятель науки Северной и Южной Осетии Валерий Дзидзоев.
Дзидзоев подчеркнул, что Дзугаев проделал огромную и значимую работу, и он заслуживает значительно большего, чем просто презентации.
«Если мы сегодня начнем решать задачу воссоединения, то через какое-то время увидим результат. На сегодня нам практически никто не мешает. Объединятся нам так или иначе нужно, хоть через десять или двадцать лет», — сказал Валерий Дзидзоев.
Источник: http://cominf.org/node/1166516259
Причины поражения попытки воссоединения Осетии 1925 года
(Выступление К. Дзугаева на презентации монографии «Понятие «окна возможностей»
применительно к интеграционно-воссоединительному процессу Осетии (1925 г.)»)
Уважаемые коллеги, уважаемые гости и участники презентации!
Сегодняшнее представление монографии о попытке воссоединения Осетии 1925 года, как это очевидно, является смысловым продолжением презентации монографии о попытке воссоединения 1917 – 1921 годов.
В порядке подхода к теме следует сказать о том, что события революционных лет относительно неплохо были освещены в национальной исторической науке в советское время, хотя и с идеологической поправкой на первоочередное внимание революционной проблематике; при этом, изучая Великую Российскую революцию, всё же осетинские авторы так или иначе упоминали и воссоединительную тему.
В этом отношении попытке воссоединения 1925 года, приходится это признать, сильно не повезло: она практически до последних лет оставалась вне внимания и историков, и политиков, и, соответственно, СМИ. Причины такого положения вещей вполне понятны: грузинским историкам это заведомо не было нужно, над владикавказскими историками довлела идеологема дружбы народов, запрещающая упоминать всё, что могло повредить грузино-осетинской дружбе, а югоосетинские историки находились под неусыпным контролем соответствующих грузинских структур.
Между тем в научном содержании попытка 1925 года, как минимум, не менее интересна и поучительна, чем попытка революционного времени; более того, в политико-идеологическом плане она для нас, для осетин, гораздо значительнее, потому что впервые выявляет, указывает те зловещие механизмы, которыми враждебные Осетии силы блокировали решение судьбоносных для нас вопросов. Здесь, наконец, особо подчеркну то, что считаю главным: этическую составляющую исследуемого периода, его нравственный императив.
Об этом-то и суть моего вступительного слова.
Когда читаешь документы того времени, то первое, что бросается в глаза и буквально вопиет к небесам, это нарастающее год за годом, угрожающе растущее разложение югоосетинского национально-освободительного движения, губительное, самоубийственное разрушение единства в руководящем слое, трагическое противопоставление друг другу вчерашних соратников в борьбе за свободу и воссоединение Осетии. Этот политически суицидальный процесс имел, безусловно, свои естественно-исторические основания, но обнаруживается и другое, отнюдь не украшающее наш менталитет обстоятельство: врагам осетинского единства удалось эффективно этот процесс использовать, направлять, организовать.
И главным инструментом этой антиосетинской работы, как это можно видеть по научным материалам, стала клевета. Клевета, которую следует признать подлинным проклятием нашей общественной жизни, злом, которое продолжает, к огромному сожалению, оставаться недооценённым по степени своей опасности. Причём опасности не только и не столько для лидеров, которые подвергаются клеветническому давлению, сколько именно для общества в целом, для общественного целого.
Неоднократно обращал на это внимание и прошлых коллег из высшего руководства Республики, и нынешних руководителей, и осетинского общества на Юге и на Севере Осетии.
Вынужден и сегодня вновь привлечь внимание к этой острой проблеме, проявления которой у нас всех перед глазами и на слуху. (Соратники по партии «Единая Осетия» помнят, что я говорил об этом и на съезде партии.) Позвольте мне воздержаться от конкретных примеров, при желании каждый может их с ходу назвать. При этом методика этой, с позволения сказать, «общественной деятельности» определяется старым саркастическим римским лозунгом: «Audacter cahimniare, semper aliquid haeret!» («Клевещи смело, всегда что-нибудь да останется!»). Пушкин, солнце русской поэзии, с горечью переводил это выражение с французского: «Злословие даже без доказательств оставляет прочные следы».
Клевета, уважаемые коллеги, в нашем историческом контексте опознаётся безошибочно даже не как капля, которая камень точит, а как таран, которым непрерывно бьют наши враги, разрушая самое необходимое качество нашего общества – его всё ещё сохраняющееся в достаточной мере единство.
Вот об этом – центральный пункт предлагаемого вашему вниманию рассуждения.
Дело в том, что югоосетинское общество, а точнее говоря, югоосетинскую часть осетинского народа, с точки зрения его культурологических, этнопсихологических и социологических характеристик можно определить в главном как народ-гарнизон (народ-воин), как народ-герой, и, наконец, как народ-семью. Все эти три сущностных признака поддаются строго научной аргументации и обоснованию, и в последующих своих публикациях я надеюсь это сделать и представить вашему вниманию.
В целях же сегодняшней нашей презентации приглядимся к концепту народа-семьи. Что это такое?
Народ-семью можно определить как такое этнокультурное сообщество людей, где социальное расстояние между каждыми двумя людьми в среднем очень малое, короткое. Проще всего это пояснить известным образным примером «шести рукопожатий»: если на планете Земля выбрать любых двух людей, то личными знакомствами от одного к другому можно продвинуться в среднем шестью рукопожатиями. Нетрудно понять, что в Южной Осетии это расстояние в разы меньше, я его оцениваю в среднем в 1,5 рукопожатия, да при этом ещё дополнительно надо учесть и статистически большой показатель родственных связей. (В скобках отмечу, что этот объективный показатель создаёт возможность пресловутого хионизма.) Ясно, что при желании этот социометрический индикатор нетрудно вычислить.
Народ-семья – это особый общественный феномен, особое качество единения людей, коллектив особого рода. Кому-то может показаться, что я занимаюсь морализаторством, но речь на самом деле идёт о сущности, имеющей военно-политическое измерение, стратегическую значимость. Так, например, «Агентство перспективных исследований Пентагона DARPA весной 2016 года объявило программу поддержки общественных наук NGS2 (Next Generation Social Science), главный фокус которой – анализ коллективной идентичности» (Чубарьян А., Исэров А. Большая история: от Большого взрыва до глобализации // НГ Наука. Среда 11 апреля 2018 г.). Западные коллеги не раз мне выражали удивление нашим феноменальным результатом, чудом исторического творения, пытаясь понять, как нам удалось выстоять в 18-летней борьбе насмерть с многократно превосходящим противником, и прийти к признанию созданного нами государства. Из российских экспертов первым, кто постарался содержательно изучить эти загадочные для посторонних механизмы менталитета нашего народа-семьи, стал А. Сергеев.
Именно качество народа-семьи настойчиво, поколение за поколением, пытаются разрушить, вытравить из южных осетин наши противники. И сильнейшее оружие в этой борьбе против нас – клевета. Конечно, используются и другие средства: подкуп, порнографическое разложение, запугивание, бактериологические диверсии, вооружённые нападения, — но всё же с точки зрения философии истории одна из наиболее страшных угроз душе нашего народа-семьи – это эрозирование нашего единства, а клевета – первейшее для этого средство.
Итак, если мы примем как инструмент анализа этот концепт – концепт народа-семьи – то сразу становятся ясными, хорошо понятными многие ключевые события нашей новой и новейшей истории. Взгляд исследователя начинает видеть архетипы, управляющие коллективным бессознательным югоосетинского общества, его охранительными реакциями.
Завершая своё вступительное выступление, приведу два примера, два доказательства.
Первое касается меня лично. Именно с использованием этого понятийного инструмента я сделал прогноз о победе на президентских выборах 2017 года Анатолия Бибилова, и публично заявил об этом 5 апреля прошлого года на презентации книги Яны Амелиной во Владикавказе. Народ-семья своей коллективистской интуицией решил вопрос о власти, и надо всего лишь жить в этой семье, знать её умонастроения.
Второй пример более злободневен, и касается действующего Президента. Спустя год его пребывания на высшем посту мне приходится слышать немало критических замечаний о его подходе к выстраиванию новой конструкции власти. Думаю, что многие коллеги не видят первичной установки, из которой исходит Анатолий Ильич: а исходит он именно из представления о югоосетинском обществе как о народе-семье. Именно так надо понимать ту часть его интервью, где он говорит о «формировании команды» (Анатолий Бибилов: год у руля Южной Осетии // ЮО. 24. 04. 2018). На мой взгляд, это чрезвычайно ценное для нас явление во власти, потому что довольно длительное время высшая власть исходила из совершенно иной установки. Другое дело, что в народе-семье каждый должен занимать подобающее и соответствующее ему место.
Благодарю за внимание.