Выступление Г. Габуния на грузинском телеканале «Рустави-2» [1], содержащее немыслимые для кавказского традиционалистского менталитета оскорбления в адрес Президента России В.В. Путина, явочным порядком создало новую политическую и, подчеркну, этическую реальность в российско-грузинских отношениях. Дело здесь заключается в обстоятельстве, о котором умалчивается и в российском экспертном сообществе, и в СМИ – видимо, из соображения политкорректности: Г. Габуния отлично знал, что его слова найдут свою благодарную аудиторию в Грузии – аудиторию, увы, большинства.
В Южной Осетии предпринимались попытки осмысления этого этнопсихологического феномена, столь резко контрастирующего с многовековой сильной традицией православной духовности в грузинском народе [2, 3]. Последней попыткой подобного рассмотрения стала публикация М. М. Зассеева, директора Национального музея РЮО [4].
Ясно, что акция «Рустави-2» была хорошо продумана, и имела чёткую политическую цель: пресечь, причём максимально жёстко, наметившееся потепление отношений с Россией и, если можно так выразиться, обозначившийся процесс отрезвления растущей части грузинского общества. Цель эта ситуативно была достигнута, это надо признать. Но организаторы провокации, решая сиюминутные задачи, нанесли весьма ощутимый ущерб национальным интересам самой Грузии.
Так, грузинское руководство, и безоговорочно поддерживающее его в этом грузинское общество, однозначно утверждают позицию территориальной целостности Грузии (в границах бывшей социалистической Грузии, что весьма напоминает в этом отношении Украину), объявляя Южную Осетию и Абхазию «временно оккупированными Россией территориями». Но случившаяся провокация вызвала неизбежный ответ со стороны России, устами своего Президента озвучившей на сей раз горькую правду о грузино-осетинских (и грузино-абхазских) отношениях [5]. Впервые высшая политическая власть России открыто назвала и признала известные действия грузинских властей в отношении южных осетин тем, чем они и были – геноцидом.
Заявление В. Путина в Республике Южная Осетия восприняли как этапное событие для российско-югоосетинских отношений, оно получило мощный резонанс в народе. Иного и не могло быть: дело в том, что южные осетины всегда стремились к воссоединению с Северной Осетией в составе России, раз за разом пытаясь вырваться из-под геноцидной грузинской власти [6, 7, 8]. В новейшей истории Южной Осетии, отсчитываемой с 1989 г., после кровопролитных столкновений с грузинским национал-экстремизмом в 1991-1992, 2004, 2008 гг., южным осетинам удалось чудо исторического творения: они сумели создать свое государство и продержаться до его признания Россией; однако вменяемое народное большинство (85% и более) продолжает ставить императив воссоединения в составе России как конечную стратегическую цель национально-освободительного движения.
В этой связи недавно избранный Парламент Республики Южная Осетия посчитал необходимым принять 19 июля с. г. на четвёртом заседании первой сессии специальное обращение к Государственной Думе и Совету Федерации ФС РФ [9]. «В июне 2020 года Южная Осетия будет отмечать скорбную память столетия геноцида. Мы просим рассмотреть возможность приема парламентской делегации Республики Южная Осетия в Государственной Думе Федерального Собрания Российской Федерации для проведения консультаций относительно возможных политико-правовых шагов в отношении признания геноцида в связи с предстоящей годовщиной национальной трагедии Южной Осетии», — говорится в обращении.
В Республике Северная Осетия – Алания интервью В. Путина также было встречено с пристальным вниманием. 19 июля с. г. состоялась общенациональная конференция организации «Дарьял», объединяющей осетин – выходцев из Казбегского района Грузии, на тему «Значение и последствия Заявления Президента РФ В.В. Путина от 9 июля 2019 года»; на конференции была принята «программа действий в вопросах единства государства Осетия-Алания, присоединившегося к России в 1774 году, международного признания всех этапов и видов геноцида Грузией осетинского народа, и по проблеме возврата отторгнутых (оккупированных) территорий Восточной части Осетии-Алании (Тырсыгом, Коб, Гуды ком – обозначенных, как Коби-Трусовский район Южной Осетии в утверждённом проекте Конституции ЮОССР от 06 сентября 1921 года» [10]. Действительно, после советизации Грузии новое большевистское грузинское руководство добилось отторжения от Южной Осетии значительной части её исторических территорий, а также понижения её политико-административного статуса от автономной республики до автономной области.
Интеграционно-воссоединительный процесс Осетии, таким образом, получил существенный импульс продвижения. Подчеркиваю, что на Юге Осетии идея воссоединения является стержнем и энергетикой внутриполитического процесса: уже дважды уверенное большинство в Парламенте РЮО получает партия «Единая Осетия», ставящая программной целью вхождение Республики Южная Осетия в состав России и воссоединение с Республикой Северная Осетия-Алания в единое осетинское национально-государственное образование. Два года назад убедительную победу на выборах одержал нынешний Президент РЮО А.И. Бибилов – лидер партии «Единая Осетия», поддержанный народным большинством за решительную воссоединительную позицию. Напомню, что в настоящее время отношения между Россией и Южной Осетией базируются на Договоре о сотрудничестве и интеграции, за который А. Бибилову пришлось вести нелёгкую и упорную политическую борьбу со сторонниками так называемого «независимого пути развития» РЮО; на парламентских выборах в качестве рупора этой точки зрения вновь выступил председатель партии «Отчизна» («Фыдыбæстæ») В.Ф. Гобозов, потребовавший даже уголовного преследования сторонников воссоединения – то есть большинства народа. В Парламент, впрочем, эта маргинальная партия не попала.
Учитывая, что Республика Северная Осетия-Алания является де-факто неотъемлемым существенным элементом российско-осетино-грузинских отношений, после «инцидента Габуния» следовало ожидать некоей дестабилизирующей акции и в этой осетинской Республике. И действительно, в эти же дни, а именно 17 июля, в день расстрела семьи Царских страстотерпцев, во Владикавказе прошёл многочисленный крестный ход – и в качестве реакции на него приверженцем «традиционной осетинской веры Уацдин» в социальной сети «Фейсбук» был опубликован оскорбительный пост, с нецензурщиной, вызывающей автоматическую ассоциацию с выступлением Г. Габуния. Такая провокация вызвала неизбежную реакцию православной общественности, ибо проигнорировать её было просто невозможно: появилось письмо с тысячами подписей к архиепискому Владикавказскому и Аланскому Леониду. В свою очередь, 28 июля с. г. глава РСО-А В.З. Битаров провёл совещание с представителями общественных и религиозных организаций, на котором было принято решение о создании Межконфессионального совета. Ситуация вышла за пределы Северной Осетии, и получила отражение в общероссийских СМИ (например, [11]); серьёзное внимание религиозной проблематике в РСО-А уделяют и специалисты ([12, 13] и др.).
К складывающейся картине надо добавить ещё и такие характерные составляющие, как военные учения, проведённые почти одновременно войсками НАТО в Грузии и российскими Вооружёнными Силами в Южной Осетии, и объявленный в июле в РЮО сбор резервистов.
Очевидно, что на кавказском направлении российской политики, и прежде всего на грузинском направлении, следует ожидать роста напряженности. Отсюда вытекает, что интеграционный процесс Южной Осетии с Россией следует продвигать с соответствующим общеполитическому тренду ускорением, имея целью уже в близко обозримом будущем положительное решение вопроса о вхождении Республики Южная Осетия в состав России, и начала воссоединительного процесса РЮО с Республикой Северная Осетия-Алания; в отличие от Абхазии, в Южной Осетии и народ, и власть в этом устремлении консолидированы, по крайней мере, не менее, чем это было в Крыму при его «возвращении в родную гавань».
Примечания
1. https://www.youtube.com/watch?v=lWqAVg_k1Y0.
2. Акоев К. О сущности «звиадизма» (Очерк философско-психологического анализа) // Вестник Южной Осетии. 1992, ноябрь, № 14 (31); http://iarir.ru/node/129.
3. Пухаев К. П. Современные грузины: «плохой народ» или «плохие люди»? (О проблеме личной и коллективной ответственности в грузино-осетинском конфликте) // Республика Южная Осетия: признание и перспективы. Материалы 1-й международной научно-практической конференции. Цхинвал, 2009. С. 45 – 53; http://iarir.ru/node/128.
4. Зассеев М. М. Послесловие или прожект (размышления о прошлом и будущем российско-грузинских отношений) // http://iarir.ru/node/222.
5. https://www.youtube.com/watch?v=1AbGWL2BIsY
6. Дзугаев К. Г. Понятие «окна возможностей» применительно к интеграционно-воссоединительному процессу Осетии» (1917-1921 гг.). Цхинвал, 2016; http://iarir.ru/node/203.
7. Дзугаев К. Г. Понятие «окна возможностей» применительно к интеграционно-воссоединительному процессу Осетии» (1925 г.). Цхинвал, 2017; http://iarir.ru/node/210.
8. Дзугаев К. Г. Понятие «окна возможностей» применительно к интеграционно-воссоединительному процессу Осетии» (1936 г.). Цхинвал, 2018; http://iarir.ru/node/217.
9. Парламент РЮО направил обращения о признании геноцида южных осетин в 1920 году в Госдуму и Совет Федерации ФС РФ // Парламент Республики Южная Осетия. Официальный сайт; http://www.parliamentrso.org/node/2545?fbclid=IwAR0JfxE0UT-0qDydo7LB5ck3eISAQk1U-yCY-1_NuBNCDehErBr6f6kAH_Y.
10. https://www.facebook.com/groups/321077624978078/permalink/768673130218523/
11. Остановить атаку на Православие в Осетии // Царьград. 31. 07. 2019; https://tsargrad.tv/articles/ostorozhno-sekta-pravda-o-tradicionnoj-osetinskoj-religii_210387.
12. Шнирельман В. Изобретение религии: неоязычество на просторах Евразии // Мир Религий. Аналитика, 2001.
13. Штырков С. А. Традиционалистские движения в современном северо-осетинском обществе и логика религиозного национализма // https://publications.hse.ru/mirror/pubs/share/folder/dgr8e2ff1l/direct/105096050.
Источник: Южная Осетия в кавказской политике России // Народы Кавказа в цивилизационном пространстве России. Материалы 6 Международного форума историков-кавказоведов. Ростов, 2019. С. 309 – 323.