КОСТА ФАРНИОН
(Трагедия писателя и наш нравственный долг перед ним)
Царды уæззау цалх тулы, тæригъæд никæмæн кæны,
йæ быны чи фæвæййы, уый ныцъцъист кæны.
Къоста Фæрнион, «Уады уынæр»
Люди в старшем возрасте знают, что с течением лет жизнь всё более повелительно указывает на необходимость заниматься главными, самыми главными делами, оставляя или отодвигая на потом всё второстепенное. Ведь психологически начинаешь ощущать, что времени-то остаётся не так уж и много…
Видимо, это ощущение настигло и меня, потому что, переболев в ноябре прошлого года ковидом, взялся я за написание биографии моего отца, Георгия Хасакоевича Дзугаева (для коллег – Дзугер, для семьи и близких друзей – Джиуæр).
Биография пишется и как научный текст, и как личный, и получается весьма объёмной – уже около 250 страниц. По мере работы собирается всё новый и новый материал, заслуживающий включения в текст; при этом большинство сведений об отце мне в общем-то знакомо, но обнаруживаются и такие, о которых ранее не знал.
Одним из таких маленьких открытий стало то, что отец, оказывается, в 1958 году выполнил одну работу: видимо, также посчитал её своим моральным долгом. Об этом писал Сулейман Фарниев: «В 1958 году Коста Фарниона реабилитировали. В Южной Осетии Георгий Дзугаев собрал в сборник роман «Уады уынæр» («Шум бури»), пьесу «Хæрзбон» («До свидания»), очерк о Хаджимурате Дзарахохове, стихи и издал в 1959 году. Эта книга оказалась у моего отца. Мы ее продублировали, потом я перевел сборник на русский язык»[1].
Молодой и талантливый писатель Коста Фарнион в возрасте 29 лет был репрессирован по клеветническим наветам, и после скорого неправедного следствия и суда расстрелян. На момент ареста он работал главным редактором детского осетинского журнала «Красный цветок». Реабилитирован он был в 1958 году; отец, очевидно, хорошо знал обстоятельства гибели собрата по перу, и сделал всё, что мог, для возвращения К. Фарниона в национальную литературу.
Затем, много позже, произведения погибшего писателя были переизданы его родственниками.
В апреле 2021 года я получил в дар от фамилии Фарниевых две книги Коста Фарниона, изданные в 2018 году; одна из них завершается статьёй Георгия Дзугаева о Фарнионе на осетинском языке, в другой эта статья помещена в переводе на русский язык С. Фарниева. Пользуясь случаем, сердечно благодарю Фарниевых, в первую очередь Сулеймана и Виталия, за этот дорогой для меня знак внимания – естественно, отношу его к имени своего отца.
Произведения К. Фарниона переизданы фамилией Фарниевых на осетинском и русском языках:
— Фæрнион. Уацмыстæ. Дзæуджыхъæу, 2018;
— Фарнион. Шум бури. Перевод с осетинского Сулеймана Фарниева. Владикавказ, 2018.
Первая книга заканчивается статьёй Г. Дзугаева «Фæрнион Къоста (1908 – 1937)», перепечатанной из издания К. Фарниона 1959 года, там она также была завершающей.
Во второй книге та же статья Г. Дзугаева помещена на русском языке (с. 259 – 263) в переводе С. Фарниева, с сокращениями. Отец подчёркивал в своей статье, что «Фарнион в первую очередь эпик. Не только в поэмах, но и в небольших стихотворениях у него есть эта манера повествования: двигаться большими и твёрдыми шагами, петь во весь голос, уверенно следовать вперёд по любой тернистой дороге» (с. 260), и даёт своё краткое резюме его творчеству: «Произведения Коста Фарниона занимают в сокровищнице нашей осетинской литературы почётное место и являются для исключительно одаренного писателя нерушимым монументом» (с. 263).
Статье отца в сборнике предшествует статья Хазби Цгоева, он пишет о К. Фарнионе: «Говорил прямо и смело. Никому не прощал поверхностных слов и неискренних поступков». Цитирует Виктора Алдатова о Фарнионе: «Молодой, привлекательный, крепко сбитый, высокий, с большой, красивой шевелюрой». Цитирует и Александра Тибилова, пытавшегося защитить К. Фарниона от нападок: «Вокруг Коста Фарниона идёт большая возня. Некоторые прямо хотят проглотить Коста, если бы имели возможность, то приставили бы нож к его горлу» (с. 258). Х. Цгоев констатирует: «Клеветники сделали всё, чтобы его арестовали и уничтожили. (…) Сколько бы он сделал хороших дел для родной Осетии, для осетинского народа! Но судьба распорядилась по-другому, он стал жертвой врагов» (там же).
Но кто же эти «некоторые», кто эти враги?
Архивы открыли для фамилии Фарниевых, а с ней и для всех нас, имена клеветников.
В книге приведены документы, прежде всего Определение судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РСФСР, в котором указаны имена доносчиков: Джикаев Владимир Алексеевич и Галаев Степан Николаевич. К. Фарнион ни на следствии, ни на суде ничего подписывать не стал и вину не признал. Он пытался бороться за свою жизнь и честное имя, и в заявлении Председателю Спецколлегии Верховного Суда СО АССР объяснял, что для С. Галаева является личным врагом, которого тот старается оклеветать и уничтожить, просит истребовать документы, подтверждающие его невиновность, но тщетно: 17 августа 1937 года Верховный Суд СО АССР приговаривает его по ст. 58, п. 10, ч. 1 к 7 годам лишения свободы с поражением в правах сроком на 5 лет.
Однако на этом, надо полагать, клеветники не успокоились, потому что 28 декабря 1937 года теперь уже Тройка НКВД повторно рассматривает дело К. Фарниона – и приговаривает его к расстрелу. Приговор был приведён в исполнение 30 декабря 1937 года.
В реабилитирующем К. Фарниона Определении судебной коллегии указывается, что «работники НКВД СО АССР Иванов и Миркин, осуществлявшие руководство следствием по настоящему делу, за фальсификацию следственных дел были осуждены, а следователь Ковалёв за допущенные нарушения социалистической законности при расследовании дел с работы уволен. При таких обстоятельствах следует признать, что Фарниев осуждён необоснованно» (с. 296). Подлинные враги народа Иванов и Миркин, очевидно, были осуждены уже в ходе исправления грубейших нарушений законности, допущенных при Н. Ежове: на преступных работников НКВД составлялись отдельные «сталинские списки», направлявшиеся непосредственно И. Сталину, и после его резолюции они немедленно расстреливались.
А что же С. Галаев, ответственный редактор газеты «Социалистическая Осетия», который преследовал К. Фарниона как личного врага?
Возмездие совершилось и над ним: 13 июля 1938 года выездной сессией Верховного Суда СССР он был приговорён к высшей мере наказания и расстрелян в тот же день.
О нём пишет в своей статье «Наша общая боль» писатель Рюрик Тедеев (Скифирон), она также помещена в рассматриваемом сборнике после статьи моего отца (с. 264 – 269): «Кем был Галаев Степан? Мой ответ вкратце такой: возле Фарниона он был никем, но как видим, чтобы отравить человеку жизнь, у таких людей хватает коварства и низости.
Даже по прошествии стольких лет таким бездарным «гиенам», как Галаев Степан, нет прощения» (с. 269).
Не знаю, простил ли отец своих клеветников – может быть, и простил, так как Георгий Дзугаев был сильным человеком, не сломавшимся ни в аду фашистского концлагеря, ни в огне штурмового подразделения. Бог им судья. Здесь я не буду упоминать их имён, интересующиеся могут перечитать мою статью в РЕГНУМе[2], но перед трагедией своего тёзки, Коста Фарниона, считаю нравственным и гражданским долгом вновь настойчиво и неуклонно ставить вопрос перед властью и обществом о крайней уже необходимости незамедлительного принятия самых жёстких мер в отношении страшного проклятия нашей национальной жизни – клеветы, очернительства, обливания грязью, лжи и хамства.
Разве мы не видим, что творится в этом отношении в предвыборной ситуации, сейчас?
По сути дела, ни один из клеветников не наказан по существу.
Более того – иные из них процветают, и даже как бы обласканы.
Людям в пограничном состоянии психики и с полным отсутствием морали у нас, оказывается, просто некому сказать «остановись!»
Порядочный человек, кто бы он не был на социальной лестнице – обычный работник или высокий чин – остаётся совершенно незащищённым, и в лучшем случае вынужден разбираться со своей бедой сам, в одиночку. Людвиг Чибиров недавно с горечью вопрошал – «кто из первых лиц у нас ушёл с должности не оболганным?»
Насколько я вижу, общественный запрос на искоренение клеветы нарастает. В предвыборной ситуации этот запрос становится фактором электорального влияния: тот кандидат, кто убедит избирателей, что реально начнёт борьбу с этим инфернальным злом, наберёт существенно больше дополнительных голосов.
Инфернальным, потому что одно из названий дьявола – клеветник. Нормальный человек не может быть клеветником, ибо клеветник – это моральный урод с тяжёлыми проблемами психики.
Коста Фарнион, оклеветанный людьми дьявола, погиб. Чуть было не погиб и мой отец, также подвергшийся аналогичному нападению. Увы, не миновала чаша сия и меня, но Бог не выдал, свинья не съела: жив пока.
Но что-то надо с этим делать, коллеги. Иначе процесс разложения не остановить, и угроза гибели приближается уже не к отдельным нашим достойным согражданам, а к народу в целом. Это системная угроза, от которой мы в поколениях никак не можем избавиться.
Фæрнион Къоста кæцы уæззау цалхы кой кодта, йы быны ма фæуæм, ирæттæ.
Коста Дзугаев
[1] Во Владикавказе вышел в свет сборник произведений Коста Фарниона // Информационный портал «АБОН». 3. 11. 2018; https://abon-news.ru/posts/kultura/vo-vladikavkaze-vyshel-v-svet-sbornik-proizvedenij-kosta-farniona.
[2] https://regnum-ru.turbopages.org/regnum.ru/s/news/2822261.html. Также в монографии: https://as-ir.ru/product/ponjatie-okna-vozmozhnostej-primenitelno-k-integracionno-vossoedinitelnomu-processu-osetii-1949-1960-gg/.