К читателю
Одним из наиболее убедительных доказательств профессионализма в экспертно-политологических исследованиях является, как известно, их прогностическая эффективность, предсказательная сила. Предлагаемый материал был опубликован в 2007 году, когда многими овладевало отчаяние, а часто и неверие в само выживание Южной Осетии. Но мы даём читателям возможность убедиться, что были люди, не только верившие в победу югоосетинского национального движения, но и знавшие об исторической неизбежности признания провозглашённой Республики южных осетин.
Приближение признания Республика Южная Осетия, провозглашённая 20 сентября 1990 года, есть явление не только политическое, но и историческое. Её появление, существование и развитие нельзя понять, проводя лишь политологический анализ, без учёта качественно более объёмного историко-культурологического контекста.
В условиях ослабления роли международного права, вызванного прецедентом Косово, исторический аргумент самой логикой политического процесса выдвигается на первый план, оказывая всё более сильное влияние на события вокруг непризнанных республик, и работая эффективным механизмом национальной мобилизации, а также и просто правильного, истинного, научного понимания ситуации.
Дело в том, что Южная Осетия в исторической ретроспективе, при всей разобщённости её осетинского населения по горным и предгорным обществам, тем не менее всегда сохраняла хотя бы минимально необходимое единство при событиях большого, общенационального значения. Иными словами, после распада Аланского государства асы-осетины сумели удержать «ген государственности» в свёрнутом виде, на уровне протогосударственных структур, проявляя это качество в случае общей надобности. Триста лет борясь за элементарное физическое выживание, утратив письменность, осетины сформировали, по определению профессора Р. Бзарова, «свободную конфедерацию самоуправляющихся земель-областей (осет. «комбæстæ»), которые по русски принято называть обществами»[1].
Чтобы не слишком удаляться вглубь веков, приведём в качестве примера вооружённую борьбу за независимость южных осетин с грузинскими феодалами-тавадами, поддерживаемыми русскими экспедиционными силами. Первая карательная экспедиция царских войск в Южную Осетию, состоялась в 1802 г., т. е. сразу после принятия Картло-Кахетии в состав Российского государства[2]; затем последовали восстания горцев-крестьян, сопровождавшиеся очередными карательными экспедициями, в 1804, 1807 – 1808, 1809, 1810, 1812 – 1813, 1817, 1820 – 1821, 1830, 1836, 1838, 1839 – 1840, 1841 – 1842, 1848, 1850 гг. Лишь в 1852 г. крестьяне Южной Осетии добились от царской власти перевода в разряд казённых[3]. Таким образом, южные осетины пятьдесят лет вели практически непрерывную освободительную войну с грузинской политической верхушкой, хорошо сознавая суть происходящего. Важно отметить, что осетины вели не только вооружённую борьбу с грузинской политико-административной верхушкой, но и активно противостояли ей на уровне судебной борьбы, что особо отмечалось исследователем вопроса М. Блиевым: «Стоило обратить внимание и на другое – на довольно высокий уровень политико-судебной борьбы, с которой югоосетинское население отстаивало свою свободу и независимость. Эта борьба, уникальная по своей политической культуре для Кавказа, где острые социальные и этнические конфликты, как правило, решались насильственными методами, была продолжена и после (…)»[4].
Именно эта национальная борьба южных осетин предопределила решение главнокомандующего и наместника Кавказа А. И. Барятинского, который в 1859 г. вывел из состава Осетинского округа Нарский участок, а также вывел из Горского округа юго-восточную часть Осетии и в качестве Осетинского участка передал в Осетинский округ Горийского уезда. Таким образом, за исключением небольшой территории на юго-западе, входившей в Рачинский уезд, Южная Осетия административно консолидировалась, представив собой некий прообраз сегодняшней нашей Республики.
Следующий подобный шаг был сделан, как известно, в 1922 году образованием Юго-Осетинской автономной области. Эта форма политического бытия южных осетин тоже была получена после кровопролитного столкновения с грузинским нацизмом в 1918 – 1920 гг. Геноцид 20-го года жив в памяти народа. Южная Осетия как этнотерриториальная родина южных осетин была уничтожена, и её восстановление, а затем и институирование в виде автономии было не заслугой грузинских большевиков во главе с главным провокатором югоосетинского побоища Г. Орджоникидзе, а заслугой политики ЦК РКП(б), где национальными вопросами занимался И. Сталин. Здесь надо знать, что первоначальным требованием южных осетин, неоднократно политически заявленным, было требование республики в составе России; однако Южная Осетия нужна была Москве в составе большевизированной Грузии как «якорь», удерживающий ГССР в составе строящегося великого коммунистического государства. Поэтому Южная Осетия была введена в состав Грузии, причём в ходе закулисной борьбы группа грузинских большевиков в центральных органах власти СССР добилась того, что, в отличие об Абхазии и Аджарии, Южной Осетии дали статус автономной области.
В. Д. Цховребов в своей монографии «Из истории Юго-Осетинской организации КП Грузии (1917 – 1925 гг.)» цитирует постановление в первом пункте как о признании необходимым образовать автономную область Юго-Осетию, делая ссылку на сборник «Борьба трудящихся Юго-Осетии за Советскую власть, 1917 – 1921 гг. Документы и материалы» (с. 221). Действительно, там говорится о создании автономной области, и даётся ссылка на ЦГАОР и СС ГССР, ф. 437 (128), д. 27, лл. 164 – 169 (подлинник).
Мы ссылаемся на статью Левана Тоидзе (на то время главный научный сотрудник Института демократического созидания и политологии Парламента Республики Грузия, доктор исторических наук, профессор) «Образование осетинской автономии в Грузии», опубликованную в сборнике «Осетинский вопрос»[5]: Л. Тоидзе указывает свой источник – Центральный Государственный архив новейшей истории Грузии (ЦГАНИГ), ф. 281, оп. 2, д. 3, л. 164. И это тот случай, когда мы больше доверяем грузинскому историку, так как цитировавшиеся осетинские издания, очевидно, искажены по приказу партийной цензуры. Показательно, что ряд лет в Юго-Осетинской автономии, тем не менее, действовали республиканские органы власти (ЦИК, наркоматы и т. п.).
Из Южной Осетии был изъят Кобийско-Трусовский район, где осетины веками проживали компактно и нераздельно со своими соплеменниками в Туалии (Двалети грузинских летописей), о чём в советское время и они сами, и в Южной Осетии всегда помнили. После распада СССР этот факт был предан огласке. Исследователи этой проблемы Ю. Н. Лалиева и И. Н. Цховребов подчёркивают: «На самом деле (…) грузины втихаря прибрали к рукам целый осетинский район, северную часть которого, начиная от села Коб до водораздельного хребта, присоединили к Казбекскому району, а южную часть от Крестового перевала до юго-восточной границы Ленингорского района включили в Душетский район»[6].
Исторический аргумент и здесь, как видим, проявляется в полную силу. Отметим, например, что миф об «исконно грузинской земле Двалети», т. е. старом названии большей части территории Южной Осетии (по осетински – Туал, Туал-гом, в русском произношении Туалия) развенчивается никем иным, как палачом осетинского народа, командующим карательными войсками грузинского меньшевистского правительства Валико Джугели: в своей книге-дневнике он с нескрываемым восторгом делает запись: «По всей Совдепии большая тревога, и все силы бросаются на польский фронт. Это облегчает наше положение, это усиливает нас… Большевики идут на все уступки. Московские большевики в переговорах с Гришей Уратадзе отказываются от претензии на Батумскую область, признают нашей границей Мехадыр и отдают нам Двалети (выделено нами. – Авт.)! Они безоговорочно признают нашу самостоятельность. Скоро, повидимому, у нас будет мир с московскими большевиками. К этому их вынуждает внутренне и внешнее положение страны»[7].
В 1925 г. руководством обеих осетинских национально-государственных образований на Юге и на Севере была предпринята попытка объединения в единую республику. И. Сталин положительно отнёсся к этой инициативе, встречался с осетинскими лидерами по данному вопросу, но усилиями А. Микояна и Г. Орджоникидзе вопрос завис и был в итоге провален: А. Микоян возражал против вхождения объединённой Осетии в состав Грузии, а Г. Орджоникидзе столь же категорично был против вхождения объединённой Осетии в состав России.
Наконец, в 1990 г. состоялось провозглашение Республики Южная Осетия, а в 1992 г. был принят Акт о её государственной независимости. И на этот раз это политико-правовое и историческое событие не обошлось без массового кровопролития – за тем лишь отличием, что уничтожить Южную Осетию не удалось, хотя около четверти её территории находится под грузинским контролем.
Даже приведённое эскизное рассмотрение основных историко-политических вех развития Южной Осетии вполне достаточно для того, чтобы раз и навсегда понять: Республика южных осетин есть закономерный этап политического развития южной ветви осетинского народа, отражая её относительно самостоятельное восхождение по ступеням политического развития и приобретённое ускорение этого развития в силу сложившихся (во многом трагичных) обстоятельств.
Если бы мы имели дело с грузинским государством европейского типа, с развитыми демократическими механизмами гражданского волеизъявления, то достижение республиканского уровня потребовало бы большего времени, но зато могло бы обойтись без кровопролития. Однако в наличии в конце 80-х – начале 90-х гг. прошлого века имелось грузинское государство жёстко авторитарного типа с крайне националистической идеологией и ясно выраженной политической целью создания унитарного мононационального государства (что сегодня и делается, но без Абхазии и Южной Осетии).
За продвижение к признанию южные осетины продолжают платить своими жизнями. С регулярностью часового механизма грузинские силовые структуры убивают осетин, и по подсчётам югоосетинской стороны в конфликте, с августа 2004 года число только прямых потерь (с бесспорными доказательствами) в результате террористической деятельности грузинских силовых структур составляет двадцать семь человек, в основном молодых. Если добавить сюда те жертвы, где роль противостоящей стороны не столь очевидна и доказуема, то численность погибших приближается к сорока. Совершенно очевидно, что ситуация в грузино-осетинском конфликте тем самым загоняется в безысходный тупик, чего не могут не понимать все участники политического процесса вокруг РЮО.
В РЮО не осталось не отмеченным то обстоятельство, что вся эта серия убийств граждан России, по сути дела, игнорируется государственными структурами России. В Госкомитете информации и печати РЮО обратили наше внимание на передачу одной из популярных российских радиостанций, где граждане России, проживающие на территории Южной Осетии и Абхазии, вскользь и пренебрежительно были названы ведущей передачу «псевдогражданами». А как расценить высказывание генсека Союза журналистов России Игоря Яковенко: отстаивая право журналистки Натальи Морарь на возвращение в Россию (она не является гражданкой РФ и въезд в страну ей был запрещён по указанию ФСБ), он заявил о том, что «когда необходимо в политических целях дать российское гражданство сотням тысячам людей, которые никакого отношения к России не имеют – жителям Абхазии, Южной Осетии – паспорта выдаются мгновенно»[8]. Председатель Союза журналистов РЮО Батрадз Харебов в своём комментарии отметил, что «заявление И. Яковенко вызывает недоумение своим ярко выраженным пренебрежением к сотням тысяч полноправных российских граждан, проживающим на территории Абхазии и Южной Осетии, и получившим паспорта в течение многих лет и большими усилиями».
Резюмируя изложенное, мы обязаны констатировать, что на южных склонах и в предгорье Главного Кавказского хребта, населённых осетинами и являющихся их древней этнической территорией, совершается естественноисторический процесс, и прецедент Косово в этом отношении является не более чем очередным катализатором этого процесса становления национально-государственных институтов осетинского народа. Вместе с тем в текущей политической конъюнктуре прецедент Косово имеет большое значение, выступая одним из ключевых индикаторов опасного процесса ломки международного права, вхождения мирового сообщества в тревожную полосу глобальной нестабильности. Было бы ошибкой воспринимать это как временные трудности, по типу уже имевших место ранее, в том числе в двадцатом веке. Нет, на сей раз речь идёт о качественно ином кризисе, природа которого уже раскрывалась в фундаментальных исследованиях российских и зарубежных учёных (см., напр., работы по «вертикали Панова – Снукса»), но о результатах которых средства массовой информации практически не сообщают.
В этом ключе ясно, что продвижение к признанию Южной Осетии и Абхазии отвечает стратегическим интересам России, в плане выстраивания прочной системы защиты от угроз на южном направлении. Отсюда следует вывод, что главным вопросом является не вопрос о том, признавать или не признавать, так как признавать эти республики придётся, это дело решённое. Главным вопросом является вопрос, когда это делать и как именно, а ответ на этот вопрос должен быть дан через точный расчёт складывающихся политических реалий. Речь идёт, как это можно видеть, о весьма небольших сроках, вплоть до нескольких месяцев.
Грядущее неизбежное признание Республики Южная Осетия международным сообществом (либо группой достаточно влиятельных государств) можно оценить и в несколько необычной «методологии», в оптике которой возникновение югоосетинской Республики проявляется как феномен исторического чуда. Чудо по определению не нуждается в формальном признании, проявляясь как феномен интервенции в наш мир из-за пределов нашей обычной и скучной реальности, и существуя как самодостаточная данность.
В этой связи нам вспоминается 25 апреля 1992 года: российский контингент внутренних войск, расквартированный на южной окраине Цхинвала, накануне ночью внезапно и скрытно вышел из Южной Осетии в Грузию, оставив осетин один на один с заведомо превосходящим по силе противником, старающимся стереть самоопределившуюся Республику с лица земли. В тот день защитниками Республики было принято иррациональное, т. е. выходящее за границы рационального понимания истории и политики решение стоять насмерть, невзирая ни на что. Это решение с точки зрения здравого смысла абсурдно, ибо обрекало немногочисленные и плохо вооружённые отряды самообороны на скорое уничтожение, и потому, очевидно, никем не ожидалось и не просчитывалось. В последующей эскалации конфликта в ходе штурмов и ракетно-артиллерийских обстрелов Цхинвала ежедневно погибали и калечились десятки людей, особенно много в последние недели перед вводом миротворческих сил 14 июля 1992 года. Но ценой огромных жертв Республика выстояла, что было чудом[9].
Словно бы специально по этому поводу Г. Старовойтова цитировала мнение посла США Джин Киркпатрик о том, «что этот критерий – ответственность за последствия самоопределения – не должен рассматриваться как препятствие к выражению воли нации, потому что «иногда люди могут совершить чудо, которого никто не мог предвидеть». Можно добавить, что это особенно верно по отношению к людям, осуществившим мечту самостоятельно определить свою судьбу»[10]. Стоит привести и пессимистический прогноз-приговор одного из проницательных грузинских философов Гелы Бараташвили: «Грузинский народ и грузинское общество, особенно его интеллигенция, так и не предложившая обществу политическую и социальную альтернативу, уже лишилась права запретить правящей элите начать масштабную войну. (…) Грузия обречена на войну и поэтому – катастрофу. Но этот путь она должна пройти. Быть может, случится чудо и Грузия возродится наперекор судьбе. Различные высокопарные рассуждения о безопасности, переговорах, международной ответственности – всё это просто лицемерие»[11]. Наконец, о чуде как способе спасения России пишет, например, российский политолог С. Кугушев: «Чтобы выжить в кризисе кризисов, и не просто выжить, а совершить подвиг Преображения, России необходимо чудо. Нам нужно чудо, попирающее неизбежность наиболее вероятных итогов, отменяющее беспредельную власть денег, страха и душевной опустошённости»[12].
Чудо исторического творения собственного государства, совершённое южными осетинами, уже обрело онтологический статус. Следовательно, обретение им производных статусов – в том числе международно-правового – есть лишь вопрос скорого времени и нехитрой процессуальной техники.
Источник: Приближение признания // Ныхас (дайджест информационного агентства «Рес»); перепечатка в газете «Республика», № 31, сентябрь 2007.
[1] Бзаров Р. С. Независимость Республики Южная Осетия – гарантия безопасности и надёжного будущего осетинского народа // Стыр Ныхас (газета всеосетинского народного общественного движения «Стыр Ныхас»), № 31 сентябрь 2007.
[2] Напомним, что Осетия присоединилась к России в результате свободного выбора в 1774 г., причём, как подчёркивает Р. Бзаров в цитированном выступлении, «посольство, принятое на высшем уровне, и русско-осетинские переговоры в Петербурге – надёжное свидетельство того, что Осетия воспринималась на Кавказа и в России как единая страна с особым геополитическим статусом».
[3] Хронология исторических событий // История Юго-Осетии в документах и материалах (1800 – 1864 гг. Составитель И. Н. Цховребов. Т. II. Сталинир, 1960. С. 646 – 647).
[4] Блиев М. М. Южная Осетия в коллизиях российско-грузинских отношений. М. 2006. С. 229.
[5] Осетинский вопрос. (Составители: Акакий Бакрадзе и Омар Чубинидзе. Рецензенты: Джемал Степнадзе, профессор, доктор исторических наук; Квели Чхатараишвили, профессор, доктор исторических наук.) Тбилиси, 1994. С. 297.
Лалиева Ю. Н. и Цховребов И. Н. в своей работе «О границах Южной Осетии» («Южная Осетия», 1994, 9 февраля) цитируют постановление Президиума Кавбюро ЦК РКП(б) 31 октября 1921 г., где Ревкому Грузии предлагалось «совместно с Юго-Осетинским исполкомом определить границы Юго-Осетинской Республики (курсив наш. – Авт.)», что также подтверждает ссылку Л. Тоидзе (ЦГА РЮО, партийный отдел, ф. 1, оп. 1, д. 17, л. 8).
[6] Указ. соч. Ю. Лалиевой и И. Цховребова.
[7] Джугели В. Тяжёлый крест. Тифлис, 1920. С. 207.
[8] Полыгаева Д. Союз Журналистов и «The New Times» примут все возможные меры, чтобы журналистка Наталья Морарь смогла вернуться в Россию // Новая газета, 24 декабря 2007.
[9] Анализ этого события в методологии самоорганизационного подхода см.: Дзугаев К. К. Парадигма самоорганизации: философский, историко-социальный и политологический аспекты. Цхинвал, 2007. С. 140 – 144.
[10] Старовойтова Г. В. Национальное самоопределение: подходы и изучение случаев. СПб, 1999. С. 119.
[11] Бараташвили Г. Грузинский гамбит // www.regnum.ru/725806.html, 21 октября 2006 г. Закавказская шеф-редакция ИА REGNUM.
[12] Кугушев С. Русское чудо // Завтра, № 34 август 2007.