ЗАПОЗДАЛЫЕ РАЗДУМЬЯ О «ДЕТЯХ СОЛНЦА»
Каждый из нас, осетин, с мальчишеских лет знает о нартах, о древних героях, выступающих в разных происшествиях то в роли небожителей, то выдающихся героев-борцов за самые насущные интересы земного бытия. Знаем и серьезные научные исследования знаменитых на весь мир ученых – Васо Абаева и Жоржа Дюмезиля. Осведомлены и о том, что нарты – «дети солнца», основные же герои эпоса носят имена то иранского, то монгольского, то асского происхождения. Более того, создатели основного ядра эпоса – скифы и их наследники аланы-осетины – народ по языку и мифологии из древнего иранского мира, из индоевропейской общности. Поэтому совершенно естественно, что все исследователи Нартовского эпоса и нашей мифологии видят их в контексте истории, мифологических представлений и эпического творчества иранского мира.
Однако меня в последние годы начали тревожить странные и недоуменные вопросы: почему мы мифологическое и эпическое наследие наших ираноязычных предков видим лишь в контексте культуры иранского мира – ведь наши предки саки (сакуты) входили еще в индоарийскую общность. Жили на северо-западе Индии. И естественно думать, что и с этим индоарийским миром есть и у наших древних предков, и у нас (современных саков) какие-то важные связи в лексике языка, в мифологическом и эпическом наследии.
Интересно в этом контексте поразмыслить также о названии нашего эпоса, об именах главных персонажей – Урузмага, Хамыца, Сатаны, Сослана, Батрадза, Челæхсартага и других. Данное занятие новое и весьма интересное, так как имена героев эпоса, равно как и название самого эпоса, видятся в контексте историко-мифологических данных древнеиндийского мира, индо-арийского общества.
В принципе, исследованием этих важных вопросов наши фольклористы и языковеды занимаются давно и основательно. Я имею в виду всех исследователей Нартовского эпоса в Осетии, на Кавказе и за его пределами. Из них особенно следует отметить роль Василия Ивановича Абаева в решении всего комплекса вопросов, связанных с многосложным содержанием Нартовского эпоса.
Разумеется, заключение о возможных связях в лексике языка, в мифологическом и эпическом наследии предков с индоарийском миром – пока всего лишь умозрительное предположение. Для того чтобы оно стало убедительным научным выводом, необходимы факты из лексики, мифологических представлений и эпических творений древнеиндийского мира и наследников скифского (саковского) языкового, мифологического и эпического творчества.
С первого взгляда кажется, что это всего лишь досужее предположение, и нет смысла тратить на его доказательство время и силы. Об этом говорит и тот факт, что лучшие специалисты по осетиноведению – Всеволод Миллер, Жорж Дюмезиль, Василий Иванович Абаев – исследованием связей сако-скифского мира с индоарийским не считали нужным заниматься. Правда, это можно объяснить тем, что время для таких занятий еще не приспело. Пока надо было научно освоить наследие сако-скифов и установить его место в древнеиранском мире. И еще – Васо Абаев четко сознавал необходимость такого исследования. И многократно говорил мне и Магомеду Исаеву: самые близкие осетинскому языку языки – авеста, древнеперсидский и санскрит (древнеиндийский литературный язык). В его историко-этимологическом словаре целый ряд примеров схождений в лексике санскрита и осетинского языка.
Мне думается, что ныне наступил черед исследования связей осетинского языка, мифологии и эпоса с индоарийским миром (с лексикой его языка, мифологией и эпическим творчеством).
ТОЛЬКО ТРИ ФАКТА
Меня лично убеждают в этом простые факты, которые в голос кричат о том, что их невозможно понять без знания лексики, мифологии древней Индии. Вот они, эти простые факты, известные всем осетинам – и ученым, и совсем безграмотным, если таковые еще есть.
Факт первый. Все мы знаем слово тъыри – фидис, слово поношения. Но никто не знает, что оно значит конкретно. В словаре Васо Абаева его нет. Упоминается в трехъязычном словаре Миллера, но значение его характеризуется весьма туманно: «тъыри – женоподобный мужчина, человек, пользующийся плохой репутацией (бранное слово)» (т. III, стр. 1246). Верно, бранное слово, но в чем смысл поношения, что значит – женоподобный? Я спрашивал многих из осетин, но никто ничего вразумительного сказать не смог. А вот в примечаниях к пятой книге знаменитого древнеиндийского эпоса «Махабхарата» сказано об этом ясно и содержательно: «…буквально «подрывающий (касту)», прозвище, которое давалось человеку, рожденному женщиной-шудрой от мужчины из высшей касты» (см. Махабхарата, книга пятая. Ленинград, 1976, стр. 463).
Теперь ясно – тъыри значил на санскрите то же самое, что на современном осетинском кæвдæсард (рожденный в яслях), т.е. мужчина, рожденный матерью, простой крестьянкой, от мужчины из знатного рода – уæздæттæй. Такую жену в Осетии имели знатные мужчины в качестве второй жены (номыл ус), дети которой считались прислугой своих знатных родичей.
Из этих кæвдæсардов-тъыри в истории нашего народа наиболее известен Чермен Тлаттаты. Народ о нем сложил героическую песню, которая по сию пору поется по всей Осетии, сложена она в конце XVIII века.
В древней Индии слово тъыри связано с именем второй (воинской) касты (сословия, варны) Ksattri – латинск, т.е. тъыри (ttr) бывал сыном отца кшатрия, воина.
Любопытно, что в древней Индии существовало четыре касты – брахманы, кшатрии, вайшьи и шудры. Брахманы – жреческая каста, кшатрии – воинская, вайшьи – купеческая, а шудры – обслуга высших каст, рабы по существу, были бесправны, как женщины, к слушанию жреческих проповедей не допускались, как и женщины. Видимо, само имя касты означает женщина: Sutra – «дитя женского пола», Putra – «дитя мужского пола». Эти слова с таким значением имеются в санскрите и древнеперсидском. Они имеются и в скифском (осетинском), но с одной поправкой: в слове tra = tara значит «дитя» (см. у Къоста: «уæ чындзæн тæр райгуырæд!»), а Su и Pu (sa и pa) означают принадлежность к полу: Pa (pu) – Pa+ta = Fæd – «сын», «мальчик». Скифская этническая особенность в слове заключается в том, что согласный r находится не за t (tara, tra, tr), а впереди этого согласного: rata, rta, rt. Поэтому в скифском не Pu+tra, а Pu+rt = Furt. Эту особенность скифской лексемы отмечает Васо Абаев в своей книге «Осетинский язык и фольклор» (Т. 1. 1949, стр. 15): «…Фонетическая особенность осетинского, по которой звук r в группе из двух согласных перескакивает со второго места на первое…».
По этому звуковому закону имя древнеиндийской касты Sudra на скифско-осетинском звучит как Surda, и отсюда естественно идет имя, пожалуй, самого знаменитого персонажа Нартовского эпоса – Surdona, т.е. sudra+vana – «дитя Сурды» (Шудры), тот же самый тъыри, гонимый нартовским обществом, как сын женщины-шудры от мужчины из высшей касты в древнеиндийском обществе. Васо Абаев всегда с болью говорил о том, что не удается разъяснить имя Сырдона. Ныне, мне думается, «дитя Шудры»–Surda+vana – Surdana – Surdan – Syrdon вполне приемлемое имя для этого героя Нартовского эпоса, героя с трагической судьбой. То, что имя Surdon превратилось в Syrdon, вполне закономерно: сравни дигорское «фурт» с иронским «фырт».
Таким образом, обращение к санскриту и древнеиндийскому эпосу нам дало возможность разъяснить конкретный смысл слова тъыри и имени Сырдона (сын Шудры–Сурды).
Факт второй. Мое поколение осетин с отроческих лет знает также и второе бранное слово (фидис): дæ мад Шыхуынтъелайæн афтæ æмæ уфтæ!.. Что такое Шыхуынтъела, никто не знает. Можно думать только одно: она женщина-мать… но что за имя, и почему оно стало поносным, бранным словом, никто из осетин не знает…
Однако знакомство с индийским эпосом «Махабхаратой» дает четкий ответ: это имя матери главного героя эпоса Бхараты. Она, будучи сиротой, стала воспитанницей брахмана (жреца), отшельника и стала редкостной красавицей. Она приглянулась молодому царю Душьянте и согласилась пожить какое-то время с ним, но с условием, если у нее от этой связи с царем родится сын, то он сделает его своим наследником, правителем царства. И в действительности она родила сына, назвала его Бхарата. Он вырос и стал царем, его наследниками стали Пандавы и Кауравы, которые из-за царства ввязались в великую войну друг с другом, в войну, события коей составили ядро эпоса «Махабхараты».
Теперь все ясно, кроме одной малости – почему имя этой прекрасной женщины стало бранным словом? Чем объяснить отрицательное к ней отношение сако-скифов, живших в Индии? Думаю, по двум причинам. Первая причина: имя Шак+ун+Тала значит Шакон+Тара – «Саковская дитя», еще точнее – «саковская дева», ведь тала в инверсии Лата, т.е. русское слово (санскритский словарь содержит множество русских слов) – Лада (=рата = «дитя женского пола»). Выходит, что Шакунтала – не простое имя, оно основано на племенной принадлежности девочки-сироты. Выходит, что ее в древнеиндийском обществе считали девочкой из саков. И саки не могли ей простить, что она родила сына, не имея мужа, хотя в это время в Индии такое сожительство считалось одной из восьми форм нормального брака. И эта обида саков на Шакунталу сохранилась в осетинском языке до сего дня в течение почти четырех тысяч лет, так как такое сожительство и у древних саков, и у их современных наследников считается предосудительным поведением.
Здесь стоит отметить также, что совпадение имени сына Шакунтала (имя сыну дала она, с его отцом она не встречалась, пока сын не стал взрослым претендентом на царский престол отца). Имя Бхарата – Бахарат – Багъарат равно родовому имени в Осетии Бæгъæратæ, а также без скифской инверсии чат-тар: Багъарæт – Багъатар – «герой», «богатырь» с инверсией в первой части имени – гъабатар – qaбatыр – воин-герой, бесстрашный. Словом, у сына саковской девы – саковское, скифское имя богатырь – бæгъатыр – Багарат – «герой, бесстрашный воин».
Факт третий. Мы все с детства слышим и знаем, что на небе живут доны чызджытæ – «водяные девы». Они прилетают на землю в виде черных изящных жучков и непрестанно ведут круговой танец в воде самых чистых и холодных родниках в горах. Что это за небесные существа нам не известно, хотя не только в обычных разговорах, но и в художественных произведениях их упоминают не так уж редко.
Вспомнил о них в связи с наличием в «Махабхарате» таких же небесных дев с именем ап+сары. Интересно здесь то, что имя этих дев ап+сара означает тоже доны чызг: ап=vapa – «вода». Главная речка в Дигории называется iraf = ar+ар = vara + vapa, т.е. «вода+вода». Слово Sara = sira = sie = sye, т.е. «дева». Выходит, что ap+sara и доны чызг – одно и то же слово, что оно имеется и в санскрите и в осетинском языке. Кстати, апсары любят купаться в реке Ганг, наши доны чызджытæ в студеных, чистых родниках.
Более того, аналогичные девы упоминаются и в Нартовском эпосе. Сатана дает Хамыцу «Зуб аркиза» + «Архъызы дæндаг», если он избавит его от осла рода Бораевых. Хамыц соглашается, т.к. перед мужчиной, имеющим такой зуб, не может устоять ни одна женщина.
Не ясно тут одно: что такое ar+qyz. Мы, осетинские фольклористы и лингвисты, проходили мимо этого слова, но оно весьма интересно. Дело в том, что ар+хъыз и есть доны чызг: ар = вара = «дон», отсюда имя реки ар+дон (вода+вода). Слово хъыз = основа слова чыз+г/Kizgæ, в форме хъыз имеется в женском имени Хъыз+мыдæ – «дева+мед».
Таким образом, группа девушек (небесных дев) – апсары (доны сылтæ) – действует и в «Махабхарате» как небесные девы (мифологические существа); и в Нартовском эпосе как ар+хъыз=ы; и в осетинских мифологических представлениях как доны чызджытæ, прилетающих купаться в студеных и прозрачных родничках горного края вместо индийской великой реки Ганг.
ЕЩЕ РАЗ О ТЕРМИНЕ «НАРТ»
К исследованию значения имени эпоса «нарт» («нартæ») Василий Иванович Абаев возвращался неоднократно. Последний вариант его мнения подробно изложен во втором томе его этимологического словаря (ИЭСОЯ, т. II, сс. 158–160). Он считает, что имя «нарта» означает «солнца дети»: «nar» — «солнце» и tæ – «дети», что имя сложено по типу родового имени, скажем, Абай+tæ, Хæмыцатæ, Æгъуыза-тæ и т.д. Но имя солнца «nar» позаимствовано из монгольского словаря.
Василий Иванович отвел мнение своих предшественников, считавших, что слово «nar» является исконно иранским и означает «мужчина, герой». Абаев указал, что в эпосе множество персонажей женского пола, роль коих велика в сказаниях о нартах. Более того, слово «nar» имеется в осетинском языке, но означает не «герой» и не «мужчина», а «самец» в рядах любого вида в мире животных.
Возражения Василия Ивановича убедительны и приемлемы, но его собственное мнение вызывает не меньше серьезных возражений.
Первое. Название солнца – одно из самых древних лексем. В словаре осетинского языка их несколько единиц. Какая же была необходимость заимствовать это слово из чужого языка? К тому же из языка народа, враждебного предкам нашим?..
Второе. В композите нарт (нарта), согласный t неотделим от компонента нар. Один из нартов – нарт+он, т.е. нартов сын, а не «нар+тон», как бы он звался, если бы согласный t выступал в значении показателя множественного числа.
Третье. В. И. Абаев настаивает на мнении: термин nart – родовое, а не племенное название, не знающее множественного числа. Но как принять это заключение, когда нартовское общество состоит из трех родов, представляющих три социальные функции, т.е. нарты – племя из трех родов…
Словом, этимология термина «нарт», предложенная В. И. Абаевым, как и версия его предшественников, спорна. Но в его позиции есть одна мысль, которая весьма притягательна. По мнению Василия Ивановича, в термине надо видеть имена двоих существ: солнца и дитяти, ибо нарты – «дети солнца». Иначе говоря, начало исканий верной этимологии термина «нарт» указано правильно, но поиски с этого лишь начинаются.
Я уже писал об этом (см. Известия ЮОНИИ, выпуск XXXVII, Цхинвал, 2005 г. сс. 139–155: статья «Нарты» – «дети солнца». К этимологии термина «Нарт»), поэтому нет необходимости излагать подробности. Мое видение состава композита нарт таково: на – «дитя», арт – «огонь, солнце», на и арт слились (гаплология) и дали совершенно правомерный композит нарт.
Моя версия этимологии названия эпоса «Нарт» пока не принята фольклористами, но и не оспаривается никем. Однако неожиданно на нашем пути поисков встал новый факт, который зовет к новым размышлениям…
…В начале 7 главы пятой книги эпоса «Махабхарата» говорится, что враждовавшие потомки Куру «поспешно отправились в прекрасную столицу (страны) Анарты».
В примечании к этой информации сообщается: «Анарта» anarta – название древней страны, отождествляемой с Сураштрой (Саураштрой). Она занимала область нынешнего Катхияварага, побережье Гуджарата. Столицей ее была Анартапура, или Анартагари, отождествляемая с Дваракой, где пребывал Кришна… Народ, населявший эту страну, назывался анартами «anartah» (см. книгу: Махабхарата, книга пятая, Удьйогапарва, или книга о старании. Ленинград, 1976, с. 439).
Одно это известие ставит наших историков, лингвистов и этнологов перед необходимостью читать древнюю историю нашего народа не только в свете истории, языка, мифологии, эпического наследия и художественной культуры иранского мира, но и древнего индо-арийского общества. По первой проблеме многое сделано нашими лингвистами и историками, исследование второй проблемы ждет своих инициаторов и преданных аналитиков…
В самом деле, сам факт существования в истории древней Индии страны и народа анарта зовет исследователей истории и культуры осетинского народа к неустанному труду, с тем, чтобы знать все, что еще можно узнать об этом народе, его языке, мифологии, художественном наследии.
Это тем более необходимо познать, что наши древние предки Саки жили в Индии в период арианизации древнеиндийского мира. И жили на территории Гуджарата и прилегающих местностей. Более того, на Кавказ такое название места обитания принесли наши древние предки (гугары: гуга+вара = «солнца+дети» + vata = на осет. языке: место пребывания. = Гугара+ват = Гуджарат = ныне Гудзарет). На этом самом Гудзарете жили со времен первого скифского царства в Закавказье – Сакасены (по обоснованному мнению известного историка А. М. Хазанова), саки-осетины до изгнания их в 1991 году грузинскими национал-захватчиками.
Наша прямая и неотложная обязанность – исследовать все, что еще можно узнать о Гуджарете и о нартах в Индии. Тем более, что название ана+арта подтверждает мое представление о термине нарт = на+арта = вана+арта = ана+арта = нава+арта = на+арта = нарт = анарт; на = ан = ана. Собственно, этот вариант слова «дитя» — вана (в этой форме, но с выпадением первого гласного) существует и в современном русском языке: Ивана дитя (дочь) = Ивано+вна (=вана). В осетинском же языке существует в форме – ан, Абая дитя (дочь) = Аби+ан. В более полном варианте имя дитяти сохранилось в собственном имени скифского царевича-мудреца Ана + Харс + иса, в коем первый компонент ана значит «дитя» (vana, но начальный согласный выпал), второй – харс = имя скифского божества в Киевском пантеоне имен семи богов (идет вторым, после Перуна=фарна).
Словом, перед нашими историками стоит факт, зовущий (прямо-таки кричащий!) к неотложному труду по исследованию Гуджарата и Анарты.
Вслед за этим, естественно, возникает проблема исследования нашего эпоса в контексте мифологического и этического наследия древней арианизированной Индии.
НАРТОВСКИЙ ЭПОС И ЗВУКОВЫЕ ЗАКОНЫ СЛОВОСЛОЖЕНИЯ
Мифологическое сознание древней Индии после арианизации четко отражено в эпическом творчестве той эпохи. Об этом свидетельствует строгое кастовое размежевание общества в эпоху создания «Махабхараты».
Здесь нельзя не обратить внимания на само название эпоса. Бхарата – имя прославленного героя-царя, «сына Шакунталы». Бахарат – имя иранское, саковское, скифское, осетинское – Bagatyr – «богатырь» = «бога сын» = «солнца сын». Слово и ныне широко употребляемо в осетинской речи. Оно выступает и в качестве имени родового коллектива Bæгъæratæ. Из этого рода вышел наш знаменитый поэт первой четверти XX века Созур Бæгъæрати. Отсюда же имя сакогрузинского царского рода «Багратид».
Здесь следует отметить, что в термине имя дитяти rata выступает в характерной для скифской речи форме: не tar (tyr), а rat, о которой В. И Абаев давно сказал, что согласно звуковому закону, т.е. «фонетической особенности осетинского языка», «звук r в группе из двух согласных перескакивает со второго места на первое…» (см. В. И. Абаев. Осетинский язык и фольклор, т. I, М. –Л., 1949, с. 15).
Следует отметить и вторую фонетическую особенность термина, связанную уже не со скифской, а с индо-иранской (индо-европейской) закономерностью словосложения. А заключается эта закономерность в следующем: в отличие от подавляющего большинства индо-иранских и европейских языков, скифо-осетинская речь не знает двусогласного начала в звуковом ряде слова=имени. Эта особенность свойственна и другому новоиранскому языку, т.е. персидскому, и знаменитая иранистка В. С. Расторгуева пишет об этом звуковом законе: «В персидском языке слово обычно не начинается с двух или нескольких согласных (сравним русские «стакан», «стол»). В словах такого типа, заимствованных из других языков, персы, как правило, добавляют еще один гласный, обычно «е» или «о», который либо вставляется между начальными согласными, либо ставится перед ними; так, русское слово «стакан» превратилось в персидском в естакан…» (см. книгу: Персидско-русский словарь. Составил проф. Б. В. Миллер. М., 1950, стр. 1067-1068).
Думаю, здесь следует отметить, что с заимствованной лексемой осетинский язык поступает точно так же во всех случаях (исключая последнее столетие). Так, заимствованный из грузинского языка христианский термин мтаварангелози («Главный ангел») осетинский язык превратил в свете своих звуковых законов словообразования в Таранджелоз. И это сделано по велению четырех звуковых законов осетинского языка.
Первый закон – слово начинается с одного согласного, а в грузинском слове их два (мт), из коих один (м) опускается.
Второй закон – если согласный в оказывается между двумя гласными а, то согласный в выпадает, гласные сливаются и звуковая группа ава превращается в а. Поэтому грузинское Мтавар превратился на осетинском языке в тар. Далее осетинский язык грузинский согласный г заменил вариантом дж, а концевой гласный и опустил (в грузинском языке концевой гласный всегда сохраняется и почти всегда им является и), и слово приобрело осетинскую форму – таранджелоз.
Так поступил и русский язык с осетинским названием грузинского народа – гурдзи (гурзи). Осетинский этноним русский язык превратил в лексему с двусогласным началом, отодвинул гласный у со второго на третье место и получилось новое имя грузи вместо гурзи.
Точно так поступил со скифским самоназванием сакут древнегреческий язык. Из этнонима выброшен первый гласный, и слово обретает двусогласное начало – скут.
В. И. Абаев по поводу этого простого и очевидного явления верно замечает, полемизируя с В. Ф. Миллером, считавшим, что в греческом варианте этнонима сакут выпал гласный а, что «выпадение коренного гласного а нельзя поддержать примерами из осетинского, так как в последнем выпадение имеет место в многосложных основах, но никогда в односложных…» (см. книгу: В. И. Абаев. Осетинский язык и фольклор, М. –Л., т. I, 1949, стр. 243). Все это верно, но верно лишь в том случае, когда речь идет об осетинском термине сакут, а не о его греческом варианте. Здесь о термине следует судить по звуковым законам греческого, а не осетинского языка. Поэтому в полемике был прав Миллер…
Еще строже поступил с греческим термином аркиерей осетинский язык, навязав ему свои звуковые законы довольно бесцеремонно. Термин был лишен окончания вместе с концевым гласным – архиер. Два гласных звука рядом в осетинском должны быть разделены согласным звуком (й или ц) или же слить в один гласный. Поэтому архиер=архер. Звуку х возвращен его исходный вариант к+аркер (видимо, скифы термин приняли именно в этой форме – аркиерей), но согласный к заменен согласным с – одним из его четырех первых вариантов. И последнее вмешательство в звукоряд термина: согласно звуковому закону, установленному В. И. Абаевым, названному им «диссимиляцией плавных» (из двух р в звукоряде первый из них переходит в вариант л) и термин принимает фонетически резко обновленную форму алчер. Из звукосостава греческого термина сохранились только три звука (а, е, р), а трое выпали совсем, но семантика термина осталась нетронутой…
Этот пассаж в ряды звуковых законов словосложения понадобился лишь для того, чтобы имена основных героев Нартовского эпоса увидеть в свете наименований мифологических и эпических персонажей древней Индии, где в те времена обитали на северо-западе страны наши предки саки.
Это касается, прежде всего, Варазмага, Хамица, Сатаны и Сирдона – они не только главные действующие лица, но и дети одной матери от трех отцов: Ахсар – отец Варазмага и Хамица, Гатаг – отец Сырдона, Уастарги – отец Сатаны.
ЧТО В ИМЕНИ ТВОЕМ…
У Ахсара есть родной брат Ахсартаг, но они оба действуют лишь в одном эпизоде, в завершении коего погибают в схватке друг с другом. Отцом их считается Вархаг.
Имя Varax+æg – varaxa+æg (поздний суфф.). Vara+xa=vara+ка = Ratа+Ка = Ra+Ка = Каra – Xara – Xar – xor – xur – «Солнце». Итак, имя первопредка нартов Værxæg—Xara—Xur – «Солнце», т.е. нарты – дети Солнца «Varxa».
Однако весьма любопытно, что его два сына (имя матери их неизвестно, о ней в эпосе даже нет упоминания) Axsar и Axsart (æg – поздний суфф.) = Axsa+дети, т.е. имя их отца = Axsa = (без метатезы) Xasa, но X=вариант K, т.е. они сыновья солнца, но имя Солнца Kasa, инверсионная форма этнонима саков-скифов – saka. Отсюда естественно следует заключение: Нартовский эпос берет свое начало в Саковской этнической среде, а не в Сарматской или Аланской. А саки (по-видимому, во II тысячелетии до н.э.) жили на северо-западе древней Индии. Имя отца Сырдона Гатаг – водного (речного) божества – восходит к названию небольшой реки в современном осетинском языке Kada и к имени дождя kav+da = Kava+dava («вода+вода»).
Имя отца Сатаны – was targi (tyrdzy) = tar = Rat = art = «Солнце», «солнечное божество», коим клянутся осетины по сию пору – Ard.
Чрезвычайно интересно также имя матери главных героев эпоса – Дзерасса. Во-первых, то, что она имела детей от трех мужчин, говорит о многомужней женщине, т.е. о бытовой черте, естественной для матриархата, общественного строя, в коем господствовала женщина в кругу семьи и рода. Разумеется, в эпосе, существовавшем тысячи лет в условиях патриархата, само явление (многомужество) объясняется в дошедших до нас сказаниях иными причинами, но это не должно скрыть от нас древний смысл многомужья. Тем более что с древнейших времен до наших дней родовое имя скифо-алано-осетинских царей восходит неотступно к имени Дзерассы, (Дзарасы), матери, а не отца и не дедушки, Warxag=a, как принято в эпоху патриархата.
Слово dzarasa восходит к carasa=cara=za (согласный с дает вариант dz: cæwæg=дзæwæg = «идущий», xos+dzaw «косарь», букв. – на сенокос идущий; card –ædzard – безжизненный, wac – wadz – «святость» и т.д.), а все представители царского рода со времен древних саков (скифов) – цараз + оны, т.е. «caraza – dzaras=a дети».
Еще показательней другой факт. Уже говорилось, что в киевском пантеоне древних языческих богов, второй именуется xars, это – теоним, к коему восходят апеллятивы осетинский и русский: хорз – «хороший» и «хорошо». А ведь имя xars восходит к kars, от коего по настоящее время существует в осетинском языке родовое и личное имена: Карсантæ, Карсан (вар. Герсан). А это имя Карсан (Харзан, Харзен) = имени древнеиндийского божества Криш+на: karsa+na = krasa+na=Криша+на = Кришна. Но Кришна, по данным эпоса («Махабхараты»), жил на полуострове Гуджарате, где обитали наши древние предки саки. Поэтому Кришна = Карсан = Харзен, естественно, является божеством для саков как в древней Индии, так и в средневековой Причерноморской стране, для восточных славян и слившихся с ними сако-скифских племен.
Таким образом, можно считать бесспорным, что начало формирования мифологического и эпического творчества миросознания сако-скифских племен восходит ко времени их пребывания в древней Индии, проживания на полуострове Гуджарате и прилегающих к нему степных просторов. Об этом ясно говорят уже названные факты из древне-индийского мифологического, эпического и языкового наследия. Однако к ним примыкает множество иных явлений такого же рода миросознания, мировидения и миронаименования. Возьмем хотя бы имена двух главных персонажей Нартовского эпоса – братьев-близнецов Варазмага и Хамица.
Они близнецы, как отец и дядя их, но отличаются от них тем, что обладают совершенно разными характерами и функциями. Varaz—mag и Xamic – братья-близнецы, как Axcar и Axsartæg, но Varazmag – глава племени Нартов, он совмещает должность главы общества и предводителя воинов в набегах на скотоводов с единственной целью – отобрать стада крупного скота, т.е. цель – нажива, средство – насилие.
Такое состояние нартовского общества объясняется тем, что в нем господствуют воины, хотя нартовское общество составляют три сословия: жрецы, воины, скотоводы (пастухи). Рабов – шудр, в отличие от древнеиндийского мира, у нартов нет. И лишь можно предположить, что таковыми были жившие за нартовским селом (фæс-хъæуы нарт) люди. Правда, они лишь упоминаются, о том, чем и как они живут, мы по существу ничего не знаем. Поэтому исследователи правомерно считают нартовский мир трехфункциональным обществом воинов, жрецов и пастухов.
Такой состав общества до сих пор четко отражается в субординации осетинского застолья, во главе коего сидят трое старшин: первый – глава, перед ним – голова жертвенного животного. Она – символ главенства в обществе воинской касты. Справа от главы застолья сидит представитель жреческого сословия, поэтому рядом с головой жертвенного животного ( с правой стороны) кладут лопатку жертвы, по которой на исходе застолья гадают о грядущем общества, о его судьбе со всеми бедами и отрадными событиями. Слева от главы жертвы кладут шею животного. О нем еще Инал Кануков писал: «Шея – доля пастуха». И это все традиционно исполняется в осетинских селах по сию пору – шея жертвенного животного повсеместно и непременно отдается пастухам. Это их доля по божественой воле.
Нартовское общество от древнеиндийского отличается не только трехфункциональностью состава, но еще более тем, что общество возглавляется не брахманами (жреческой кастой), а кшатриями, т.е. воинским сословием.
Объясняется это тем, что как в древнеиндийском, так и позднее, в сако-скифском обществах шла борьба за власть между жрецами и воинами.
В древней Индии власть захватили победившие жрецы и в комментариях к «Махабхарате» говорится: «В памятниках древнеиндийской литературы в редких случаях брахман выступает в качестве героя-воина, обязанности которого по законам индуизма предписываются только воинской касте кшатриев. Однако это является, по-видимому, отражением той длительной борьбы, которая происходила между главными сословиями – жреческим и воинским – за господство в обществе» (см. кн.: Махабхарата. Книга пятая… стр. 432).
Точно такая же «длительная борьба» шла и в скифском (саковском) обществе за царствование в обществе. Об этом свидетельствует рассказ Геродота о том, как спущенные на скифскую землю с небес «Золотые предметы: плуг, ярмо, секира и чаша» достались самому младшему из трех братьев, сыновей Таргитая.
По словам Геродота, у Таргитая было три сына – Липоксай, Арпоксай и «самый младший Колаксай». И вот «в их царствование на Скифскую землю с неба упали золотые предметы: плуг, ярмо, секира и чаша. Первым увидел эти вещи старший брат. Едва он подошел, чтобы поднять их, как золото запылало. Тогда он отступил и приблизился второй брат, и опять золото было объято пламенем. Так жар пылающего золота отогнал обоих братьев, но когда подошел третий, младший брат, пламя погасло, и он отнес золото к себе в дом. Поэтому старшие братья согласились отдать царство младшему». (См. книгу: Геродот. История в девяти книгах. Перевод, примечания Г. А. Стратановского. Издательство «Наука», Ленинград, 1972, стр. 188).
Старшие братья согласились «отдать царство младшему» вынужденно, ибо это было веление божье, спорить же с божьим предписанием было не только опасно, но еще и безнадежно… Младшие, воины и охотники, стали господствующей силой в скифском обществе и в эпосе о Нартах, в котором зависимые от них сказители всячески воспевали, порой в непомерно идеализированной форме, подвиги на поле брани представителей господствовавшего сословия.
Видимо, господство воинов остальные сословия выносили с трудом. Об этом говорят распри внутри общества, нашедшие яркое отражение в сюжетах Нартского эпоса. И, кстати сказать, этим объясняется реалистический пласт в идейно-художественной природе этого великого произведения. Пласт, который в нашей фольклористике не получил еще серьезной исследовательской интерпретации.
НАРТОВСКИЕ ГЕРОИ И ДРЕВНЕИНДИЙСКИЕ БОГИ
Сако-скифское общество, сложившееся еще во времена пребывания на северо-западе древней Индии, имело много общих черт по своей социальной структуре с древнеиндийским миром. И эта общность в общественной жизни породила немало общих свойств в мифологических и нравственных представлениях саков и древних индийских племен.
Здесь следует обратить особое внимание на совпадение имен древнеиндийских божеств и героев-богов в сако-скифском эпосе – нартовском мире.
В древнеиндийском мире жреческая каста молится божеству Брахма.
Это имя в этимоне – варахама – вара + кама. По мифологическим представлениям древнеиндийского мира Брахма (варахма) – главное божество, а Кама – бог любви.
Нам легко узнать в этих двух названиях имена главных героев нартовского эпоса – Варазмага и Хамица.
Дело в том, что первая часть имени бра = сако-скифскому вара (звук б является вариантом звука в, древнее слово полногласно, поэтому бра – бара=вара). Вторая часть имени хма = с (з)ма, т.е. брахма этимологически абсолютно равна варазма.
Точно так же и последняя часть имени хма = кама (согласный х равен согласному к, является его вариантом: так, на авестийском языке молоко называется ксир, а на сако-скифо-осетинском языке – хсир).
И таким образом, у братьев-близнецов Варазмага и Хамица одно имя, точно так же, как и у их отца и дяди (тоже близнецов-братьев) – Ахсара и Ахсартага. В то же время в их номинации большая разница. В обоих случаях они – «дети солнца», но солнце зовется по-разному: vara + xma и vara + zma (=sma) – здесь имя солнца Каtа, а у братьев-близнецов Ахсара и Ахсарта – Ахса-Хаса-Каса, в инверсии Saka, т.е. в этом случае перед нами тотемное имя бога-солнца Saka, имя, которое было также этнонимом скифов-саков.
Этот факт говорит о том, что племя саков даже в период арианизации Индии не забывали о своем боге-тотеме и, приняв имена двух индийских богов varaxma (в варианте varas (z) ma) и Kata, они возвели их в ранг внуков своего тотемного божества-солнца Saka.
В именах Вархага (Уарх+æг) и Æхсæрт+æг-a) и Варазм+æг=a суффикс æg позднего происхождения. Это давно установлено В. И. Абаевым, но для пущей убедительности могу привести еще один факт. Каждый из осетин знает имя известного растения мæнтæг. В словаре Миллера зовется «съедобный лопух», но его дигорское имя монт (см. том II, с. 804), а балкарцы предпочли иронское имя, но также без суффикса – æг: мæнт!
Не трудно угадать и появление окончания – ац в имени божества Кама – Хæмиц. Это – часть эпитета богов в сакском языке = vas (варианта vas, vaz, vadz, vac и т.д.: Kama + vaц= Xama + vac = (после стяжения) = Xamac. Когда же гласный а перешел в вариант и, то получилось: Kamac = Kimic = Xæmyc.
Остается нам рассказать еще об именах Сатаны, Батрадза, Челахсартага и Сайнаг алдара. Имена второстепенных персонажей нет смысла разбирать здесь. О них много говорится в известных всем статьях В. И. Абаева. Правда, и я упоминаю имена двух второстепенных лиц – Челехсартага и Сайнаг алдара, но лишь с одним умыслом – отвести иноязычное происхождение имени Сайнаг алдара и установить иностранную принадлежность имени Челæхсæртæг (Чiliaxsartan).
В. И. Абаев считает, что Sajnag ældar – «враг нартов и объект их военных экспедиций», тем не менее, считает возможным в его имени видеть монгольское слово sayin – «славный», «употребительное в составе монгольских собственных имен», таковым было и «почетное имя Батыя» – Sain = xan.
Трудно с этим согласиться, ибо врага, которого нартовские воины из господствующего рода Ахсартаговых истребили окончательно со всеми его сыновьями, не было никакого смысла величать славным, к тому же равным хану Батыю.
Отводить народно-этимологическое толкование имени, как «владетель черной скалы» – «saw ajnæg = sajnæg ældar» можно, но следует сохранить само впечатление от названия «владетель скалы». Но в таком случае как читать определение алдара = владетеля sajnæg?
Думаю, здесь нет никакой загадки – у всех на памяти наш звуковой закон: гласный i, будучи за согласным, перед коим расположен гласный звук, переходит в j краткий и присоединяется к гласному. Скажем, в слове гайлаг – из галиаг, байраг из бариаг, хойраг из хориаг, эстойнаг из эстониаг и т.д.
Согласно этому звуковому закону sajnæg восходит к Saniag, т.е. человек из края горы Sana – saniag – sajnag – sajnæg. А Sana – с древних пор по сию пору – имя горы Казбек. Саки-степняки своего явного недруга обозвали горским алдаром!..
Сложнее обстоит дело с толкованием имени Челæхсærtægа – Гиляхсартага. Но здесь нам приходит на помощь сюжет сказания, в коем принимает участие персонаж Гиляхсартан.
Собственно, в этом нартовском сказании вкратце излагается сюжет древнегреческой эпопеи «Илиады». Похищение Александром, сыном Приама, чужой жены вызвало кровопролитную, губительную войну. То же самое происходит в нартовском сказании о глупом поступке Гиляхсартана, в имени которого не так уж трудно выявить имя Александра.
Во-первых, в древнегреческом языке, как известно, гласное начало сопровождалось так называемым «глубоким придыханием», которое равнялось согласному звуку. Русским это придыхание слышалось как согласный Г, а скифам-сакам то как Г, то как К. Поэтому русские имена автора «Илиады» Omeros=a произносят как Гомер. Саки-скифы же имя Александра, героя «Илиады», произносят то как Гиляхсартан, то как К(Ч)илахсартан. Окончание имени также было переделано на свой скифский лад: «Алекс+андр», был превращен в ан+рт, а затем ан и рт поменялись местами и получилось – Галакс+арт+ан = Гилахс+арт+ан и вариант – Чилахсартан (К=Г, но К=Ч).
Сюжет «Илиады» почти в основном присутствует в этом сказании нашего эпоса, но из греческих героев только имя Александра, виновника великой многолетней войны, попало в Нартовский эпос.
Имена основных персонажей сказаний о нартах дружно подтверждают свою принадлежность к «детям солнца». Таково и имя решительной, хитроумной и властной женщины Сатаны, характеризуемой В. И. Абаевым как мать нартов. Правда, детей у нее нет, но по-матерински она заботится о Сослане (Созырыхъо) и Батрадзе. Она их заступница.
Этимон имени Сатана = Kata + na, т.е. Kata (в инверсии taka) – одно из многих имен Солнца, a – na = «дитя», т.е. Sata + na = Солнца дочь (дитя). Кстати сказать, данное имя солнца дает еще два варианта Kata = Xata = Sata. От этого Xata идет имя грузинского языческого божества Хатьи, и когда Сатана в «минуту жизни трудную» пишет Батрадзу письма хати+aray(на хатийском языке), то это – язык богов.
Отец Сатаны Сата в древности у некоторых сакских племен звался Шата. Некоторые из осетин и ныне вместо согласного С произносят Ш, т.е. не сау и сæр, а шау и шæр.
Об этом говорю в связи с тем, что гора Эльбрус когда-то имела имя Шат. Поэтому у Лермонтова: «У Казбека с Шат-горою был великий спор». Не исключено, что это наши предки называли Эльбрус именем солнца Шат-гора, именем отца Сатаны.
Имя Батрадза В. И. Абаев совершенно беспричинно связывает с монгольским словом batyr, считая его монголо-турецкого происхождения» (см. В. И. Абаев. Избр. труды, ВЛК, 1990, с. 249). Между тем, Батрадз такой же сын (дитя) Солнца, как и Тотрадз и Сослан. К тому же еще и с божественным титулом vadz. Ведь этимон имени – Vatara + vadza = vata (tava) + ra + vadza = «Солнце+дитя+святой» (adz здесь из-за стяжения ravadz = radz).
Таково по семантике и имя Сослана – этимон kokora+na, т.е. «солнца (шара, круга) + дитя». Ведь в современном осетинском kоkоrа – апеллятив со значением шишка на голове (вздутие от удара), а если согласный К заменить вариантом Г, то получим Гогора, т.е. имя колеса горской арбы, т.е. круг. Ясно, что Солнце и есть круг и шар (шишка).
Думаю, стоит сказать еще вот о чем. Мать родоначальников Ахсар-таккаtа Дзерасса живет в подводном царстве. Там же вырос и Батрадз, которого выманили из моря его ровесники-друзья из нартовской детворы. Там растет и безымянный сын Варазмага, где он погиб в присутствии своего отца, которого занес туда Орел…
Что это такое – живут в море так, словно там никакой воды не было и нет?..
Думаю, это восходит к древнеиндийскому мифологическому представлению о том, что земной шар и его обитатели пребывают в воде, жидкости, которую пахтали боги, чтобы получить амриту – жидкость бессмертия. Видимо, самый воздушный покров земного шара представлялся как водное «дыхание» – пар. Поэтому воз+дух – это «водный дух», уæлдæф = это val = vara = «вода»+tæf= «пар»… Это пока предположение, но имеющее право на существование.
Нафи ДЖУСОЙТЫ
РЕСПУБЛИКА ЮЖНАЯ ОСЕТИЯ. Международный аналитический журнал. №1. 2015.