Дзугаев К. Г.
кандидат философских наук,
старший научной сотрудник отдела новой и новейшей истории ЮОНИИ, доцент кафедры философии ЮОГУ,
Заслуженный деятель науки РЮО
Аннотация. В статье предлагаетсяопределение концепта «народа-семьи» как инструмента анализа и объяснения основных событий и результатов новейшей истории Южной Осетии.
Ключевые слова. Концепт, Южная Осетия, вызов, исторический результат.
Abstrakt. The article proposes a definition of the “people-family” concept as a tool for analyzing and explaining the main events and results of the recent history of South Ossetia.
Keywords: Concept, South Ossetia, challenge, historical result.
В этом году исполняется 30 лет новейшей истории Южной Осетии. По сложившейся традиции она имеет даже точную календарную дату начала: 23 ноября 1989 г., когда на въезде в Цхинвал со стороны Горийской трассы была остановлена колонна национал-экстремистов из Грузии численностью до 40 000 человек – в Цхинвале намеревались провести митинг устрашения.
Оглядываясь сегодня на прошедшие 30 лет, приходится признать, что южные осетины добились поразительных результатов в своей борьбе за право выбора исторической судьбы. Обозначим некоторые основные вехи.
20 сентября 1990 г. южные осетины провозгласили Республику, выйдя на этот политический рубеж после тяжёлой политической борьбы (строго исторически отсчёт новейшей истории Южной Осетии следует вести со второй половины 1988 г.). С января 1991 г. южане вели изнурительную оборонительную войну на истощение с Грузией, продержавшись до ввода миротворческих сил в июле 1992 г. Пройдя несколько внутриполитических кризисов власти, Республика сумела отстроить полноценные государственные структуры, и выдержать многолетнее нарастающее политико-дипломатическое и экономическое давление Запада и Грузии. В 2004 г. вооружённые силы Республики отбили первую попытку режима М. Саакашвили решить «осетинский вопрос» силой. В августе 2008 г. южные осетины двое суток сражались насмерть с многократно превосходящей грузинской армией вторжения, имевшей целью сделать из Южной Осетии «чистое поле», и затем, вместе с пришедшей на помощь российской армией, перешли в контрнаступление. Наконец, дерзко провозглашённая Республика дождалась своего признания со стороны России – на что, положа руку на сердце, мало кто до того надеялся (за исключением авангардной группы «людей длинной воли»).
Так почему же у южных осетин всё это получилось?
Вопрос этот не нов. Из российских коллег, пожалуй, первым его эксплицитно поставил А. Сергеев. Он указывает, что «на сегодняшний день неразгаданным феноменом (! – К. Д.) остается то, как 50-тысячный южноосетинский народ смог столь долгое время сражаться и в конечном счете выстоять против пятимиллионного государства, снабженного оружием по последнему слову техники» [7]. «Исследуя южноосетинский социокульурный феномен, — настаивает А. Сергеев, — отечественное и мировое обществоведение добудет для себя исключительно богатый социологический и антропологический материал. (…) Познание южноосетинской социальной матрицы в очень значительной степени сможет помочь (…) России обретать заново собственные идейно-смысловые начала и вставать на собственную геополитическую траекторию» [7]. Констатируя, что «в южноосетинском обществе действуют особые цивилизационные социокультурные коды, «сберегающие» народ и позволяющие ему выжить в экстремальных условиях», автор выносит на суд читателей свои соображения и выводы, заслуживающие пристального внимания.
Со своей стороны, поблагодарив А. Сергеева за проницательное и доброжелательное к нам отношение, предлагаю вниманию коллег концепт, имеющий, на мой взгляд, большую объяснительную силу для понимания феноменального историко-политического успеха южных осетин: назвал его концептом «народ-семья». Есть и другие аналогичные объяснительные концепты, но в данной статье речь идёт о выделенной сущностной характеристике цхинвалского общества, каким оно имело место быть к концу 80-х гг. 20 века.
Но прежде чем приступить к раскрытию смысла и содержания концепта «народа-семьи» в его конкретике, целесообразно дать научное определение самого (прошу прощения за некоторую тавтологичность) понятия концепта.
Концепт (лат. conceptus — «понятие»), в понимании его как социального конструкта – «порождение конкретной культуры или общества, существующее исключительно в силу того, что люди согласны действовать так, будто оно существует, или согласны следовать определённым условным правилам»[1] [3]. В семантико-когнитивном направлении концепт понимается как «единица ментальных или психических ресурсов нашего сознания и той информационной структуры, которая отражает знание и опыт человека; оперативная содержательная единица памяти, ментального лексикона, концептуальной системы языка и мозг, всей картины мира, отраженной в человеческой психике» [5].
Один из наиболее успешных исследователей концепта – В. Колесов [2]. Его подход заключается в методологически эффективном сочетании лингвистического и философского инструментария, с использованием которого он анализирует концепт как категорию знания, имея при этом ввиду и подходы с точки зрения семиологической, коммуникативной, диалектико-логической, богословской и др.
Для целей данного исследования указанных определений концепта достаточно; перейдём теперь непосредственно к конкретному концепту «народа-семьи», предлагаемому для описания одной из ключевых характеристик югоосетинского общества.
По своему содержанию, как это нетрудно видеть ниже, концепт «народа-семьи» имеет признак универсализма в соединении с социокультурным признаком. По способу концептуализации он относится, безусловно, к концепту-понятию, т. е. первое впечатление о концепте-метафоре неверно. Тематическая классификация указывает его место в качестве онтологического и этического[2] [6].
Смысловое содержание (номинативное поле) «народа-семьи» удобнее всего раскрыть через известную «теорию шести рукопожатий»: утверждается, что любые два произвольно взятых человека на планете Земля могут познакомиться друг с другом в среднем через цепочку из пяти людей, т. е., образно говоря, шестью рукопожатиями. Речь идёт, таким образом, об усреднённом социальном «расстоянии» в человечестве между составляющими его элементами.
Считается, что своё научное оформление эта гипотеза получила по итогам исследований американских психологов С. Милгрэма (основной автор) и Дж. Трэверса в 1969 году. С. Милгрэм разработал особый алгоритм, с использованием которого провёл исследование по определению длины цепочки связей людей друг с другом, и получил результат в 5 – 6 человек[3][9]; свой эксперимент С. Милгрэм так и назвал – «Мир тесен».
С появлением Интернета группа учёных Колумбийского университета проверила работу С. Милгрэма, теперь уже с использованием Интернет-технологий. Их результат подтвердил цифру, полученную С. Милгрэмом.
Наконец, в 2011 году за дело взялась социальная сеть «Фейсбук», совместно с Миланским университетом: итог их исследования – 4,74. Затем аналогичное исследование провела социальная сеть «ВКонтакте», которая получила результат в 3 – 4 человека, причём не зафиксировано ни одного случая превышения показателя в 6 человек [9].
Нетрудно понять, что цифровой показатель «рукопожатий» отражает меру связности общества, социальную близость составляющих общество людей друг к другу. Этот показатель может и должен варьировать от одного общества к другому, в пределе стремясь к единице – т. е. для такого выделенного множества людей, где все знают друг друга, что называется, лично. Чем меньшее цифровое значение получается при анализе состояния данного общества, тем «теснее» живут в нём люди, тем плотнее ткань всей суммы множества человеческих отношений; поэтому данный показатель можно назвать коэффициентом связности конкретного сообщества.
Как выглядит этот показатель для цхинвалского общества? Ясно, что именно в Цхинвале, административном центре Юго-Осетинской автономной области в составе Грузинской ССР, в городском социуме происходили главные события, здесь принимались ключевые решения, отсюда исходили импульсы, детерминирующие процессы в автономной области и вокруг неё.
Вопрос о том, каков может быть коэффициент связности для цхинвалского сообщества, следовало бы изучить строгими методами, но ввиду отсутствия у меня возможности такого социологического исследования пришлось применять другую методику: ставить и обсуждать его неоднократно и в весьма различных аудиториях, проводя «мозговые штурмы».
Первая «обкатка» состоялась на встрече с учащимися десятых и одиннадцатых классов цхинвалской средней школы № 3 (в которой я имел честь учиться первые восемь лет, до перехода в математический класс школы № 6), организованной завучем А. Пухаевой[4]. Старшеклассники быстро поняли суть поставленной задачи и коллективным размышлением согласились с тем, что для Цхинвала цифра находится между единицей и двойкой.
Затем таким же порядком было проведено обсуждение на нескольких курсах Юго-Осетинского госуниверситета; здесь, резюмируя, можно сказать, что большинство студентов считают показатель скорее близким к единице, чем к двойке.
Состоялось также обсуждение вопроса с рядом коллег по ЮОГУ и ЮОНИИ, что можно признать за проведение экспертной фокус-группы; этот контингент также признал коэффициент связности цхинвалского общества близким к единице, причём значимая часть опрошенных сгоряча даже считала его меньшим единицы.
Моя собственная оценка коэффициента связности для Цхинвала – между 1 и 1,5.
Таким образом, между двумя наугад выбранными цхинвалцами есть около полутора или меньше «рукопожатия». Это – очень близкое социальное расстояние.
Действительно, средний цхинвалец по существующему в Цхинвале традиционному образу жизни имел очень широкий круг личных связей. Прежде всего это касается отношений с родственниками – фамильный круг, как правило, отличается численностью, на порядок-другой большей, чем для жителей российских городов. При этом родственные связи имеют не формально-символический, а, как правило, живой, жизненно значимый характер.
Это и соседские отношения, также, как правило, с широким кругом личных знакомств. Нынешнее поколение уже утрачивает это качество повседневной жизни, но в советские времена группы соседей практически каждый вечер собирались на застольях во дворах: кто-нибудь выносил столик и пару стульев, другие – кто кувшин с отменным домашним вином, кто скамейки, кто нехитрую закуску, и так проводили вечер в неторопливых разговорах на любые темы, начиная со злободневных.
Существенно иной была и ситуация на работе, где ещё не было того отчуждения, которое столь характерно сегодня: в трудовых коллективах даже на излёте 80-х годов всё ещё сохранялась атмосфера товарищества, взаимного уважения, доброжелательного участия в общих делах. Реально действовали профсоюзная и партийная организации, также по факту существенно сокращавшие социальное расстояние между людьми.
Добавим сюда участие в комсомольской работе, занятия в спортивных обществах (спортом занимались подавляющее большинство юношей и девушек), участие в кружках художественной самодеятельности, в различных других общественных организациях[5].
Отсюда становится понятным содержание концепта «народа-семьи» для цхинвалского социума второй половины 80-х годов: это было ярко выраженное коллективистское общество с психологией (и даже идеологией) взаимной доброжелательности, взаимоподдержки, здорового товарищества, ещё и плотно пронизанное кровнородственными связями, и приближающееся по своим психологическим и мировоззренческим характеристикам к ментальности большой семьи. Речь идёт, естественно, о доминирующих характеристиках, т. е. рассматриваемый социум при этом не идеализируется – имели место и негативные проявления, но они не имели социально опасного, подрывного распространения. Так, например, воровства в современном смысле этого слова практически не было; исчезающе малыми были показатели по тяжкой преступности, а считанные единицы наркоманов в общественном мнении не столько осуждались, сколько к ним проявлялась жалость. На первый взгляд может показаться, что описывается нечто вроде деревенской жизни в укрупнённом формате; но речь идёт именно о городском социуме, естественно, иной природы по сравнению с деревенским.
При этом «народ-семья» в этническом измерении состоял отнюдь не только из осетин: в него органично включался социально значимый процент грузин, армян, евреев и других этносов, проживавших в Цхинвале. На этом обстоятельстве, в частности, заострил внимание Президент РЮО А. Бибилов, выступая на митинге 23 ноября 2018 года: «Южная Осетия не нуждалась в так называемых мирных митингах, поскольку в республике (тогдашней автономии. – К. Д.) царил мир и межнациональное согласие. Мы все жили одной семьёй (выделено мной. – К. Д.), независимо от национальной принадлежности» [8].
Именно этот «народ-семья», начиная со второй половины 1988 года, ощутил возрастающее разрушительное давление со стороны усиливающегося грузинского национал-экстремизма, на что накладывалась ещё и разлагающее воздействие выходящих из подполья антигосударственных сил в Москве, а кроме того, ещё и отступничество некоторых малодушных его представителей.
Это был вызов, который «народом-семьёй» был распознан, осознан и принят. Так началась национально-освободительная борьба южных осетин в новейшее время истории Южной Осетии, и рассмотренное в данной статье особое качество цхинвалского социума конца 80-х гг. 20 в. выступило в нашей новейшей истории одной из кардинальных детерминант.
Литература:
- Качмазова А. У., Тамерьян Т. Ю. Этническое пространство языковой стереотипизации «свои – чужие – свои». Владикавказ, 2017
- Колесов В. В. Философия русского слова. CП6., 2002.
- Концепт // Википедия; https://ru.wikipedia.org/wiki/Концепт.
- Концепт // Философский энциклопедический словарь. М., 1983; https://dic.academic.ru/dic.nsf/enc_philosophy/4425/КОНЦЕПТ).
- Кубрякова Е. С., Демьянков В. З., Панкрац Ю. Г., Лузина Л. Г. Краткий словарь когнитивных терминов / Под общей редакцией Е.С. Кубряковой. М.,1996.
- Пименова М. В. Концептуальные исследования и национальная ментальность // Гуманитарный вектор. 2011. № 4 (28). С. 126 – 132.
- Сергеев А. Южная Осетия: реалии послевоенного времени // http://www.regnum.ru/news/polit/1587586.html?fb_action_ids=424957344224551&fb_action_types=og.recommends&fb_source=aggregation&fb_aggregation_id=246965925417366#ixzz2De2vAOiA
- Сиукаева А. Помнить о подвиге и рассказывать последующим поколениям // Южная Осетия. 27. 11. 2018.
- Теория 6 рукопожатий: как проверить? // https://businessman.ru/new-teoriya-6-rukopozhatij-kak-proverit.html.
Дзугаев К. Г. Концепт «народ-семья» в анализе новейшей истории Южной Осетии // Вестник Владикавказского научного центра. Т. 19. № 2. 2019. С. 19 – 22.
[1] В более общем, т. е. философском смысле, «КОНЦЕПТ (от лат. conceptus — собрание, восприятие, зачатие)- акт “схватывания” смыслов вещи(проблемы) в единстве речевого высказывания. Термин “концепт” введен в философию Абеляром в связи санализом проблемы универсалий, потребовавшим расщепления языка и речи. Принцип “схватывания” прослеживается с ранней патристики, поскольку он связан с идеей неопределимости вещи, превосходящей рамки понятия, модальным характером знания, при котором приоритетным оказывалось знание диалектическое (формой его организации был диспут), и комментарием, которого требовало все сотворенное, рассчитанное на понимание и выраженное в произведении. Акт понимания не мог разворачиваться в линейной последовательности рассуждения, единицей которого было предложение, он требовал полноты смыслового выражения в целостном процессе произнесения» [4].
[2] В качестве показательного примера можно привести исследование лингвокультурного типажа «кударец», выполненное А. Качмазовой [1].
[3] Сама идея ограниченного количества «рукопожатий» впервые была изложена в одном из романов венгерского писателя Фридеша Каринти. Венгерский же математик Пал Эрдёш предложил игру «Число Эрдёша», в которой надо найти наиболее короткую цепочку из людей, которая ведёт от случайно выбранного учёного к самому Эрдёшу.
[4] Пользуясь случаем, выражаю благодарность А. Пухаевой за многолетнее конструктивное сотрудничество.
[5] Ярким и, можно уже сказать, классическим примером является студенческий клуб «Аполлон», созданный преподавателем ЮОГУ Тамарой Шавлоховой. Ныне вступает в жизнь уже четвёртое поколение «аполлоновцев», юбилейные встречи собирают битком набитые самые большие залы для торжественных мероприятий в Цхинвале; воспитательное значение клуба, его роль в сближении цхинвальцев всех возрастов, национальностей и вероисповеданий невозможно переоценить.