Воссоединение Осетии как защита от геноцидной
политики грузинского государства[1]
Уважаемые коллеги, приветствую! Благодарю представителей руководства Республики, почтивших наше мероприятие своим присутствием.
Тема сегодняшнего «круглого стола», очевидно, предельно актуальна. Республика Южная Осетия находится в общеполитическом контексте, характеризующемся крайним обострением напряжённости, мировая политическая атмосфера наэлектризована, её то и дело сотрясают сполохи высоких, губительных разрядов. «Грозовой фронт» вновь приближается к границам Южной Осетии, уже почти у порога.
Избегая частых в таких случаях упрёков в излишнем алармизме, позвольте представить на ваше рассмотрение некоторые объективные показатели. Так, «в 2024 году в мире произошло самое большое количество войн и вооруженных конфликтов за всю историю наблюдений (с 1946 года) – 61 вооруженный конфликт и 11 полномасштабных войн. Только за год!
За последние 30 лет наблюдений 2024 год по уровню насилия занял четвертое место. Самым смертоносным годом стал 1994-й – из-за геноцида в Руанде (около миллиона погибших).
Количество войн и конфликтов удвоилось с 2010 года, а общая смертность в результате боевых действий выросла в пять раз»[2].
Обязан напомнить также о гибели Нагорного Карабаха (Арцаха), свершившейся буквально в одночасье на наших глазах; а сейчас разворачивается чуть ли не эсхатологическая битва между Израилем и Ираном, угрожающая мировой ядерной войной.
В этих обстоятельствах осмысление геноцида осетин 1920 года приводит нас, с одной стороны, к известной позиции о том, что осетинам нельзя о нём забывать – иначе он неизбежно повторится. Это верный вывод. С другой же стороны, осетинская национальная мысль должна искать, находить и предлагать народу и руководству конкретно-политические рекомендации, указатели практического делания осетинской истории здесь и сейчас. С учётом высокого научного статуса собравшихся на сегодняшнее мероприятие коллег, именно это является главной целью моего выступления, и в качестве сотрудника кафедры философии Юго-Осетинского университета моей задачей является сущностный анализ трагедии 1920 года, изучение её в методологии системного рассмотрения.
Позвольте обойтись без исторической ретроспекции: присутствующие коллеги осведомлены о тех беспощадных карательных экспедициях, которые осуществлялись грузинской царской властью, а затем, после присоединения Картло-Кахетии к России, грузинскими феодалами-тавадами при поддержке царских войск. С 1801 по 1853 год, до царского указа о признании югоосетинских крестьян казёнными, в Южной Осетии шла по сути непрерывная национально-освободительная война.
Подчеркну и повторю тот важнейший факт, что геноцид осетин 1920 года остаётся в живой памяти народа, каждая наша фамилия, каждая семья помнит трагические события, произошедшие со своими близкими людьми. Таковое положение и у нас, у Дзугаевых. Так, моему отцу, Георгию Хасакоевичу Дзугаеву, было девять лет, когда семье Хасако пришлось вместе с сельчанами Дзомага бежать через перевал Бахвандаг на Север Осетии, в древнее родовое село Урсдон; он хорошо помнил эти события, рассказывал, что когда они вернулись на следующий год летом, то жить семье пришлось сначала в полусожжённом хлеву: грузинские каратели, выполняя установку на окончательное решение «осетинского вопроса», добрались и до Дзомага, стоявшего, казалось бы, на отшибе, в глубине глухих гор – и уничтожили селение.
Брат Хасако – Габила Дзугаев – был пулемётчиком в югоосетинской бригаде и подчинялся напрямую Мате Санакоеву; он был физически сильным, и таскал на себе станковый пулемёт «максим» там, где тащить его на колёсах было невозможно. По приказу Мате Габила со своим расчётом прикрывал отход массы беженцев, переправлявшихся через реку Паца к спасительному Рукскому перевалу, и отстреливался от наседавших грузинских гвардейцев палача осетин Валико Джугели буквально последними пулемётными лентами; он спас тогда от неминуемого истребления тысячи людей.
В прошлом же году коллега Кочиева Диана Ахсаровна (дочь нашего общего друга Ахсара по прозвищу «Закон») сообщила мне потрясающую историю о своей прабабке Сагти Дзугаевой, услышанную ею от своей бабушки Веры Захаровны Слановой. Когда они спасались бегством через перевал вместе с другими беженцами, то по дороге многие умирали от холода, голода и вспыхнувших заразных заболеваний. Дизентерия не обошла стороной и Сагти; она была стройной и очень красивой женщиной, истинно осетинского воспитания – уæздан сылгоймаг, и своим родным сказала, что не может себе позволить позориться такой болезнью. Дочка Вера, боясь, что мать уйдёт от них умирать подальше от глаз, во время ночёвки на голой земле устроилась рядом с матерью и обняла её за ноги. Сагти ночью не двигалась, чтобы дочка хоть немного поспала, но под утро покончила с собой, удавившись собственными косами. Вот вам ещё одна семейная трагедия из тысяч и тысяч личных трагедий того геноцида. Диана Ахсаровна завершает свой рассказ словами своей бабушки Веры: «Æмæ-иу арæх та дзырдта ахæм ныхæстæ: гуырдзыимæ, дам, нын нæ фыдтæ иу аджы куы сфыцой, уæддæр, дам, нæ бас не схæццæ уыдзæн! Æмæ мах дæр цы хъизæмæрттæ рацыдыстæм, уый фæстæ мæнмæ дæр афтæ кæсы, æмæ Верыцкæ раст дзырдта».
Касаясь фактологии геноцида 1920 года, обращаю внимание на цифровые показатели. В научно-исторической литературе используется цифра непосредственно убитых в ходе боёв и карательных действий в более чем 5000 человек; от 18000 до 20000 считаются умершими во время всенародного исхода на Север Осетии; общее количество потерь среди южных осетин обычно оценивается как около трети тогдашнего осетинского населения, составлявшего 70500 человек. Однако, работая в 2014 году над первой монографией о проблеме воссоединения Осетии, я отметил единственное на то время упоминание в литературе об осетинах, скрывавшихся в большом лесном массиве возле деревень Егра, Чециаг и другие, близ Корниса – этот лес так и называли «Егърайы хъæд». В телеграмме московскому руководству РКП (б) югоосетинские лидеры сообщали, что в Егровских лесах укрывается до 15 тысяч спасающихся от гибели жителей сёл округи. Здесь надо добрым словом помянуть покойного ныне, к сожалению, нашего коллегу, кандидата исторических наук Константина Петровича Пухаева, издавшего объёмное монографическое исследование к 100-летию геноцида 1920 года под названием «История геноцида осетин 1920 года» (в скобках отмечу, что книга за пять прошедших лет после издания так и не была презентована, автор ушёл из жизни, не дождавшись её распространения в народе; вот и сейчас презентация, назначенная было на 20 июня в ЮОНИИ, опять отложена; кого-то стесняемся?). В этой своей работе Константин Петрович публикует найденный им в архивах материал, проливающий свет на Егровский трагический эпизод геноцида: эти несчастные люди, в большинстве своём старики, женщины и дети, около трёх месяцев жили в лесу! Мужчины, как могли, отбивались от вылазок карателей, особенно отличился отряд Мидта Хасиева, но силы были заведомо неравны, и в итоге в живых осталось буквально несколько сотен человек, которых грузинские войска изловили и милостиво выселили туда же, на Север Осетии. Почему-то эти 15 тысяч почти полностью погибших южных осетин не учитываются в статистике потерь; но после опубликованных К.П. Пухаевым документов, может быть, пора пересмотреть прежние данные, оставленные нам советскими историками?
Пора также пересмотреть участие Серго Орджоникидзе в трагедии геноцида 1920 года. Вопреки прямому приказанию В.И. Ленина ни в коем случае ничего не предпринимать против Грузии, с которой был заключён 7 мая 1920 года межгосударственный договор, С. Орджоникидзе и его грузинские подельники-большевики из Кавказского Краевого комитета РКП (б) буквально выкрутили руки В. Санакоеву, А. Джатиеву, С. Гаглоеву, и спровоцировали выступление Юго-Осетинской бригады на Юг; провокацию эту вместе с С. Орджоникидзе осуществляли А. Енукидзе, Г. Девдариани, Г. Моцонелидзе, а С. Киров отправил в Грузию подлую, предательскую телеграмму о том, что большевистское руководство ничего не знает о Юго-Осетинском парткоме. Злая ирония осетинской судьбы ярко проявилась в том, что именем Орджоникидзе долгое время был назван город Владикавказ, а Кирову по сей день стоит памятник во Владикавказе. Мы имеем право сегодня, опираясь на собранные документы, указать на согласованную политику С. Орджоникидзе (которому не терпелось взять власть в Грузии) и Ноя Жордания (которому, в свою очередь, нужно было избавиться от южных осетин и провести грузинскую границу по Главному Кавказскому хребту). При этом грузинские большевики запретили своим соплеменникам оказывать помощь югоосетинской бригаде из соседних грузинских районов, а штаб 11-й армии отказал им в помощи патронами, не говоря уже о военнослужащих и пулемётах.
На свою сожжённую родину южные осетины вернулись в 1921 году, после советизации Грузии. Решение о восстановлении Южной Осетии не могло быть принято без санкции наркома по делам национальностей И.С. Сталина, и причиной его была стратегия строительства огромного коммунистического государства, в составе которого Грузия должна была быть надёжно закреплена. Именно потому Южную Осетию, вопреки ясно выраженному стремлению к воссоединению с Севером, политико-административным принуждением ввели в состав Грузии, «заякоривая» теперь уже советскую республику в составе СССР (вторым таким «якорем» стала Абхазия).
Жизнь под грузинской властью, пусть даже и большевистской, оказалась настолько безрадостной, что руководство Южной Осетии уже в 1925 году сделало попытку воссоединить Осетию, при этом имелось и встречное движение на Севере Осетии, возглавляемой Симоном Такоевым. Сталин раздумывал над вопросом, советовался с соратниками, и в итоге интригами С. Орджоникидзе и А. Микояна осетинское воссоединение было остановлено.
В 1936 году, воспользовавшись всенародным обсуждением «сталинской» конституции СССР, руководство Южной Осетии решилось на третью, отчаянную попытку воссоединения. Она была пресечена Л.П. Берия; Юго-Осетинский обком КП Грузии сначала заставили признать свою вину и покаяться:
СЕКРЕТАРЮ ЦК КП(б) ГРУЗИИ И ЗКК ВКП(б)
т. Б Е Р И Я Л. П.
Как Вам известно, бюро Юго-Осетинского Обкома допустило при обсуждении проекта новой Сталинской Конституции СССР грубую политическую ошибку.
Ошибка эта заключалась в том, что на собрании Сталинирской городской партийной организации, созванной для обсуждения проекта новой Конституции, мы допустили и возглавили постановку вопроса об объединении Северной и Южной Осетии со вхождением в Грузинскую ССР.
Обсуждением этого вопроса на городском партийном собрании была дана по существу антипартийная установка всей Юго-Осетинской парторганизации, вследствие чего в ряде первичных парторганизаций города, а также Джавского района обсуждался вопрос об объединении Северной и Южной Осетии и, таким образом, обсуждение важнейшего всемирно-исторического документа нашей эпохи – Сталинской Конституции СССР было сведено до уровня антипартийной болтовни.
Спустя несколько дней, при помощи Центрального Комитета Коммунистической партии (большевиков) Грузии, мы целиком и полностью осознали всю глубину допущенной нами грубой политической ошибки.
Мы признали, что требование объединения Северной и Южной Осетии, в какой бы «безобидной» форме оно не выдвигалось, в конечном счёте сводится к требованию отделения Южной Осети от Грузинской ССР.
(…) Члены и кандидаты бюро Юго-Осетинского
Обкома КП(б) Гр.
(Таутиев Б.) (Джиджоев И.) (Бестаев Н.) (Галаванов А.) (Дзилихов Г.) (Кулаев С.) (Хубаев В.) (Плиев Ар.) (Рухадзе М.) (Гаглоев Г.) (Битиев В.)
24 июля 1936 г.[3]
А затем, в 1937 году, на южных осетин обрушился очередной уничтожающий удар: под неусыпным контролем Л. Берия все носители югоосетинской национальной активности были арестованы грузинским НКВД, судимы печально известными тройками, и репрессированы. Позвольте и здесь напомнить статистику.
Из 406 человек Списка репрессированных жителей Южной Осетии осетин – 251, из них с невыясненным приговором 29 человек, из остальных 222 человек к высшей мере наказания (ВМН) приговорено 108 человек, что составляет 48, 65 %, к исправительно-трудовым лагерям (ИТЛ) – 114 (51, 35 %);
грузин – 109 человек, из них с невыясненным приговором 16 человек, из остальных 93 человек к ВМН приговорено 25 человек (26, 89 %), к ИТЛ – 68 (73, 11 %)[4].
Говоря о Л. Берия, у которого руки по плечи в осетинской крови, нельзя не сказать и о том, что в последние десятилетия опубликованы определённые сведения, позволяющие составить приблизительное представление по крайней мере об отдельных аспектах репрессий в СОАССР[5]. Например, в ходе Великой Отечественной войны, при наступлении фашистских войск на Кавказ, Л. Берия просит у И. Сталина разрешения привести в исполнение приговоры к ВМН для заключённых в прифронтовых регионах; в СОАССР таковых оказалось на 15 ноября 1941 года 796 человек[6]. Для сравнения: в Грузинской ССР таковых – 395, в Краснодарском крае – 220 человек, в Ростовской области – 23 человека, в Кабардино-Балкарской АССР – 9 человек. Не позволяя себе поспешных выводов, тем не менее обязан отметить, что НКВД Северной Осетии возглавлял А.С. Заделава, членом Военного совета фронта был А.Н. Саджая; оба – грузины[7].
Четвёртая попытка воссоединения Осетии, предпринятая в 1960 году по инициативе участников группы патриотов «Рæстдзинад», также была остановлена грузинскими властями, хотя для Крыма Н. Хрущёв решение о передаче его Украине принял и исполнил в кратчайшие сроки.
Оставаясь в логике системного, научного рассмотрения, мы обязаны фиксировать террор 1937 – 1938 годов в отношении осетин не как изолированное явление, а как системный элемент политики центральных властей Грузии, направленной на подавление осетин с целью их полной ассимиляции в интересах гомогенизации грузинской нации и, соответственно, ликвидации Южной Осетии в целях унитаризации государственно-территориального устройства Грузии. При таком подходе – а он является методологически неуязвимым – трагедия 1920 года дефинируется как очевидный акт геноцида, террор 1937 – 1938 года – как одно из наиболее кровавых проявлений геноцидной политики в отношении осетин, искусственное сдерживание социально-экономического и демографического развития ЮОАО – как политика «мягкого» геноцида, а что касается грузинских агрессий против Южной Осетии новейшего времени, т.е. войн 1991 – 1992 годов, 2004 года, и особенно геноцидной агрессии режима М. Саакашвили в августе 2008 года, то не признавать это геноцидом для любого непредвзятого наблюдателя невозможно.
О «мягком» геноциде немало написано у К. Пухаева, он подчёркивал, что недооценивать его негативное влияние на судьбу южных осетин нельзя. О языковой политике грузинской власти в отношении осетин присутствующие хорошо информированы,, поэтому не буду на этом подробно останавливаться; привлекаю внимание к геноциду социально-экономическими средствами.
Так, летом 1956 года, после ликвидации Л. Берия группой Н. Хрущёва в борьбе за власть, первый секретарь Юго-Осетинского обкома КП Грузии Г.Г. Санакоев докладывает партактиву о преступлениях и злоупотреблениях, чинимых в отношении южных осетин при Л. Берия: «Характерным является также и то, что если урожайность зерновых культур и продуктивность животноводства не повышались, а поголовье крупного и мелкого скота оставалось на уровне 1941 года, в то же время в 1954 году заготовки мяса по области против 1941 года выросли в 8 раз, молока в 7 раз, а хлебосдачи в 2,2 раза (1953 г.).
(…) Из 206 колхозов по республике, которые в 1955 году не получили денег на трудодни, 96 являются колхозами нашей области, т.е. почти половина тех колхозов, которые на трудодни не распределили денег.
(…) Разве не искривлением политики партии являются – и можно ли терпеть такое положение – когда до 1953 года около 23-х тысяч человек населения горной зоны Юго-Осетии стихийно покинули родные места и переселились в другие районы за пределы области. Разве от хорошей жизни человек уйдёт куда-нибудь? По-моему, нет»[8].
Имея на сегодняшний день столь красноречивую и достаточно полную информацию о геноцидной политике грузинских властей в отношении южных осетин и в целом осетин, проживавших в Грузии, мы вправе сделать вывод о сохранении геноцидной природы грузинского политико-управленческого ядра на протяжении исторически длительного периода, независимо от формы и идеологии власти: царская ли это власть, или меньшевистская, большевистская, или нынешняя т.наз. демократическая. Наблюдая сейчас за изменениями, происходящими в грузинской власти, мы видим признаки оздоровления, но остаётся вопрос – приведёт ли этот процесс к перекодировке политического мировоззрения грузинской элиты?
Следовательно, мы не только вправе, но и обязаны сделать научно обоснованный и исторически подтверждённый вывод: единственной гарантией от повторения геноцида осетин со стороны Грузии является воссоединение Осетии. С единой Осетией никакая грузинская власть воевать не будет, ввиду очевидной невозможности победы.
Думаю, что в новейший период нашей истории мы упустили несколько реальных возможностей решить эту проблему стратегии национального развития – воссоединения разорванной на части этнической родины. Уверен и повторяю: национальная идея осетин на данном этапе осетинского исторического бытия – это идея воссоединения.
Спасибо за внимание.
Коста Дзугаев
[1] Публикация подготовлена по докладу на «круглом столе» в ЮОГУ на тему «Геноцид осетинского народа. 105 лет» 19.06.2025. Доклад был зачитан в сокращённом виде ввиду жёсткого регламента ведения, публикуется полностью.
[2] Цит. по: Прилепин З. Кретинам на заметку // Блог Захара Прилепина: https://dzen.ru/a/aExTj-uRiCLSnP9C.
[3] ПО ЦГА РЮО. Ф. 1, оп. 2, д. 160, кор. 13. Л. 124 – 128.
[4] Дзидзоев В.Д., Дзугаев К.Г. Репрессии 1937–1938 гг. в Южной Осетии: «особые обстоятельства» // Вестник Владикавказского научного центра. 2023. Т. 23. № 2. С. 20–23; https://as-ir.ru/kosta-dzugaev/repressii-1937-1938-gg-v-juzhnoj-osetii-osobye-obstojatelstva/.
[5] В том числе Книга памяти жертв политических репрессий РСО – Алания. Владикавказ, 1999 – 2013, в 6 томах. Составитель А. Б. Зураев, Председатель Северо-Осетинской республиканской общественной благотворительной организации «Ассоциация пенсионеров и инвалидов – жертв незаконных политических репрессий «Номарæн»», Председатель Комиссии по восстановлению прав реабилитированных жертв политических репрессий при Правительстве РСО-А.
[6] …Чтобы не достались врагу // Социал-демократ Осетии. 2002, август, № 11.
[7] Книга Памяти. Т. 3. Владикавказ, 1995. С. 9.
[8] ПО ЦГА РЮО. Ф. 1, оп. 4, кор. 39, д. 421. Л. 19. ДОКЛАД ТОВ. САНАКОЕВА Г.Г. – ПЕРВОГО СЕКРЕТАРЯ ЮГО-ОСЕТИНСКОГО ОБКОМА КП ГРУЗИИ НА СОБРАНИИ ОБЛАСТНОГО И СТАЛИНИРСКОГО ГОРОДСКОГО ПАРТИЙНОГО АКТИВА ЮГО-ОСЕТИНСКОЙ ОРГАНИЗАЦИИ КП Грузии от 18 августа 1956 г. «Постановление Президиума ЦК КПСС от 10 июля 1956 года «Об ошибках и недостатках в работе Центрального Комитета Коммунистической партии Грузии» и о задачах югоосетинской областной и Сталинирской городской организации КП Грузии».